Овальное личико с аккуратным острым носиком, и тонкими губками. Большие зеленые глаза – пьянит.
Глубокая ямочка над верхней губой – лук Венеры.
Запрокидывает голову – жилы на нежной шее.
Фигура как бутыль вина – нежные формы.
Простая светлая туника скрывает все запретные места, кроме бедер – опасно.
Поза нога на ногу, руки уперты в скамью. Подалась вперед, изогнувшись в пояснице и выпрямив спину. Туника спала, обнажив плече, ключицу. Голову склонила набок – «ты присоединишься к нам?»
Взгляд скользит от шеи к бедрам – на поясе кинжал.
Маленький кривой кинжал с зазубринами – переливается зеленым светом.
Этот кинжал наделен эльфийской магией, пропитан ядом. Стоит им порезаться и будешь желать Титанию – это как наркотик, и Оберон, судя по всему, плотно на нем сидит.
***
Я подсел к Титании и та подставила простой алюминиевый кубок, Оберон последовал ее примеру и я налил им вина на треть.
На треть – так пьют эльфы. Одна треть вина и две трети чистой воды.
Оберон преподнес для меня кубок из розы – сорвал с куста.
Мы разбавили вино водой из графина.
Титания встала, взяла свой кубок и ушла, не сказав ни слова.
Мы лишь посмотрели ей вслед.
– И что мне с ней делать? – произнес Оберон.
По его кисти потекла кровь. Он слишком сильно сжал стебель розы и шипы впились ему в ладонь.
Не так давно я следил за Титанией и застал ее в гостях у Диониса – брата Оберона. Дионис сопротивлялся, как мог, но против ее чар не устоит ни один мужчина. Я немедленно обо всем доложил и Оберон явился к ним как раз вовремя.
Вот она подсела за столик к Дионису.
– Ты думаешь, что она специально дразнит меня? – спросил Оберон.
– Может быть, а что Дионис?
– Дионис – брат мой, его прощаю, пред этой женщиной не устоит никто.
– А что Титания?
– Хотел бы с ней покончить навсегда я?
– Хотел бы?
– Хотел бы, но сил таких не чувствую в себе.
– Хотел бы проучить?
– А это мысль. Не даром, Пак, ты купидон. Кто, как не ты, мне дельный даст совет. Проучить, а это мысль. И есть у меня другие мысли. Явись ко мне ты завтра по утру. И я скажу тебе, что нужно делать. Теперь ступай, оставь меня в покое.
– Как скажешь, Оберон.
***
Да, ну и язык у этого Оберона. Сколько тысяч лет он уже живет? Наверное, у древних эллинов он этому слогу научился. Иногда, мне самому, бывает, трудно его понять. А уж что говорить о том, чтобы еще его задания выполнять? Но все же, мне интересно – что же он задумал? Не могу дождаться утра.