– О, Ван Хорн, входи, любезный друг, присаживайся, – старейшина обратился к мужчине, появившемуся на пороге, и жестом указал на обитый синим бархатом стул, который хоть и был дорого украшен, но не так, как кресло старейшины, которое лишний раз служило напоминанием посетителю, кто здесь хозяин.
Ван Хорн, не обращая внимания на любезность Мидха, тут же приступил к делу:
– Старейшина, время настало. Предсказание мастера Мунга начало сбываться. На востоке появилась черная комета. Нужно немедленно собрать совет, сообщить всем, что…, – начал спешно он рассказывать об их с Дарреном открытии.
– Тише, тише, мой друг, – недовольно поджав губы, оборвал его Мидх, – опять ты про бредни этого старика. Сколько раз я тебе говорил, что лучше тебе заняться делом, приносящим реальную пользу, а не пустыми россказнями.
Он постучал указательным пальцем по записям на своем столе, которые служили самым ярким свидетельством того, что Мидх считал пользой.
– Это то, о чем говорилось в Древних Свитках! – настаивал Хорн.
Его голос стал тверже, он надеялся, что уверенность его слов прибавит веса тому, что он говорил.
– Свитки! – старейшина раздраженно вскинул руками. – Кто их хоть раз видел своими глазами?
– Мастер Мунг видел.
Старейшина никогда всерьез не относился к рассказам мастера Мунга, и Ван Хорн, конечно, об этом знал, но сейчас, думал он, настало время, когда нужно отбросить сомнения и принять решительные меры для защиты от надвигающейся угрозы.
– Ты уверен, что он их видел? – Мидх вышел из-за стола. – Может он выдумал их, как и того бессмертного воина, которого тоже никто больше не видел?
– Его видел мастер Ларэлл триста лет назад.
Внезапно на столе перед Мидхом возник потертый свиток, который Ван Хорн неожиданно положил прямо поверх записей о доходах школы. Теперь-то Мидх поверит, ведь записи Ларэлла служили неоспоримым свидетельством того, что слова Мунга не просто фантазии. На мгновение на лице старейшины промелькнуло неудовольствие, он удивленно поднял бровь и развернул осыпающийся пергамент. Прочитав, он повертел его в руках, как какую-то безделушку, и вернул Хорну.
– Неймется тебе, Хорн.
В его голосе мастеру, помимо неудовольствия, послышалась скрытая насмешка.
– Вечно тебе мерещатся какие-то мрачные пророчества и угрюмые предзнаменования, а мир как стоял, так и стоит. Почему бы тебе не научиться просто наслаждаться тем коротким мигом, который нам отмерен и зовется жизнью?