Этика времени
Работа над Хроноключом достигла стадии, где технические сложности уже не казались главной преградой. Алиса понимала, что истинные вызовы лежат за пределами уравнений и расчетов. Она часто оставалась в лаборатории допоздна, размышляя над тем, какие последствия могут принести её открытия. Могут ли они дать людям свободу или, напротив, стать причиной нового вида рабства, где прошлое диктует настоящее?
Как-то вечером Алиса сидела в лаборатории, перебирая записи о моделях временных резонансов. Внезапно Карсон вошел, держа две кружки кофе.
– Я понял, что ты снова не ушла домой, – сказал он, ставя одну кружку на стол. – Ты хоть спишь иногда?
– Сплю, когда мозг отключается от гипотез. Ты знаешь, как это бывает.Алиса улыбнулась, благодарно взяв кофе.
– Ты слишком зациклена на последствиях. Это уже не просто наука, Алиса, ты пытаешься взять на себя груз, который должен нести весь мир.Карсон кивнул, но по его выражению лица было видно, что он обеспокоен.
– А кто ещё подумает об этом, если не я? Ты ведь знаешь, Карсон, вмешательство в прошлое может разрушить настоящую реальность. Представь, мы изменим даже мельчайшую деталь. Что тогда?Она отставила кружку, облокотившись на стол.
– А что, если мы ничего не изменим? Что, если мы сможем только наблюдать? Подумай, сколько жизней мы могли бы спасти, если бы знали больше о прошлом. Например, предотвратили бы эпидемии или войны.Он сел напротив неё, серьезно глядя ей в глаза.
– Ты слишком уверен, что знание всегда ведет к спасению. Но что, если оно принесет больше страданий? Если мы, изучая прошлое, раскроем то, что людям лучше было бы никогда не знать?Алиса задумалась, смотря на него с печальным выражением.
– Ты говоришь, как философ, а не учёный. Но именно за это я тебя и уважаю. Ты думаешь о последствиях, которых даже не видишь.Он хмыкнул, откинувшись на спинку стула.
– Это не философия, Карсон. Это реальность, в которую мы с тобой движемся. И если мы не будем осторожны, то рискуем потерять всё, к чему стремились.Алиса усмехнулась, но её взгляд остался серьёзным.
Разговоры с Карсоном часто затягивались, уходя в глубокие философские дебри. После каждой такой беседы Алиса садилась за дневник, где записывала свои мысли. Одна из её записей звучала особенно остро: