– Аня, ты что ли?
Я улыбнулась и кивнула.
Апаш крикнул в сторону официантов:
– Коньячку принеси.
Он плюхнулся на стул рядом, и я почувствовала ядрёный запах перегара. Заметив, что я поморщилась, он развёл руками:
– Пью, как последняя сволочь. Работа тяжёлая. Ты, Ань, не обращай внимания.
Подошёл юноша с графинчиком, в котором плескалась тёмная жидкость:
– Павел Ильич, триста?
Апаш, не глядя на него, махнул рукой. Жест означал «ставь и вали отсюда».
Вдогонку юноше Апаш дополнил свой заказ:
– Лимон и минералку ещё.
Он посмотрел на меня взглядом, полным желания поскорее налить коньяк себе в рюмку, и, словно извиняясь, пожал плечами:
– В-о-о-от, теперь я Пал Ильич Чайковский, а никакой не Апаш.
Я не выдержала:
– Ты сказал, что пьёшь. Что-то случилось?
Апаш, разливая коньяк, даже не посмотрел в мою сторону:
– Ничего не случилось. Грустно.
Я решила не тянуть кота за хвост:
– Апаш, я здесь с мужем…
Он, зажмурившись от блаженства, которое доставил ему коньяк, вылитый в нутро, заметил:
– Ах, с мужем. А я уж хотел за тобой приударить, – и развязно заржал.
Я смотрела на него во все глаза и не узнавала.
Тут врубили музыку. «Ночная бабочка. Ну, кто же виноват?»
– Классная песня, да? – спросил меня Апаш.
Я попросила:
– Пусть сделают потише.
Апаш крикнул:
– Ша! Стоп музон.
Он посмотрел на меня и с интонацией заправского алкоголика представился:
– А я, между прочим, ночная бабочка. Все ночами отдыхают, а я вкалываю. Кручусь как белка в колесе. А к утру нажираю-ю-ю-юсь. Сплю мало, с утра – опять на работу. Так вот и живу.
Он закурил, не спрашивая разрешения у меня, закинул ногу на ногу и улыбнулся.
Я поняла, что коньяк, наконец, согрел ночную прожорливую бабочку.
«Не встречайтесь с первою любовью»
Заметив, что мороженое в моей креманке совсем растаяло, Апаш барским жестом подозвал всё того же официанта и ткнул в меня пальцем:
– Даме вот этой – мороженого. Самого вкусного. Усёк?
Я засопротивлялась:
– Не хочу больше, спасибо.
Но паренёк уже ушёл, а Апаш снова разливал коньяк и меня не слушал. Когда он опять выпил, мне принесли мороженое, украшенное черешенкой и орешками, и я вновь завела разговор:
– Апаш, так вот, я тут с мужем, позавчера тебя увидела, и сегодня забежала на минутку узнать, как у тебя дела. Я же тебя с того самого лета и не видела больше. Ты тогда учился…