Порой Зинаида ездила в центр, покупала отрез на платье, новую обувь. Но ни разу с ней никто в дороге не познакомился, никто на её новое платье не загляделся.
В ночь, когда к ней прибежал шофёр Арсений Акимыч, она крепко спала. Проснулась от того, что в ворота стучали, не переставая. Накинув старый халат, Зинка крикнула:
– Чего ещё?
И услышала:
– Зинаида, давай, выходи, баба рожает. Не наша. Машина сломалась, пошли. Тут недалеко.
Зинаида, прихватив «тревожный чемоданчик», отправилась по неосвещённой улице вслед за Акимычем.
Идти пришлось довольно долго. Машина, как оказалось, сломалась в поле. Пока хлюпали по грязи, Акимыч бормотал в усы оправдания, но Зинаида особо не прислушивалась. Когда они пришли, в машине, на заднем сидении, испачканном кровью, полулежала мёртвая женщина, а рядом пищал окровавленный комочек, который Зинаида мгновенно подхватила, завернула и бросилась назад, к дому.
Акимычу она крикнула на бегу:
– Трактор зови, пусть тянет к пункту фельдшерскому. Оформлять будем.
Акимыч и сам всё понял, быстренько потрусил в сторону, где жил тракторист Васька.
Дома Зинаида малышку обработала, как положено, накормила. Тут и Акимыч подоспел.
Увидев, что был и второй ребёночек, Зина заплакала.
Акимыч, выйдя на крыльцо, закурил и в который раз забубнил:
– С райцентра я ехал, тут эта баба. Валька-буфетчица пристала, чтоб забрал бабу у неё из буфета. Ну, я взял. Думал, привезу, тут и родит. Не успели половину пути проехать, она давай орать про кровь. А я что? Я влево дал, да и встрял. А она орёт. Ну, я и побёг за тобой.
Зина вышла на крыльцо:
– Молчи, Акимыч, а то оба загремим. Ты ж не должен был брать. У тебя драндулету сто лет в обед, и самому семьдесят уже, не видишь ни черта. Куда сунулся? Ну, родила б в буфете, там хоть чисто, светло.
Акимыч угрюмо замолчал.
Зина сунула ему купюру в карман:
– Всё сама скажу, молчи знай.
По причине вечного одиночества, Зина вела дневник с подросткового возраста. Их у неё скопилась целая стопка. Лежали на чердаке. Бывало, много напишет, а бывало, всего пару строк. Ту ночь, когда Майю нашла, описала подробно, а потом провал на несколько месяцев. Ни слова.
Майя ничего этого, конечно, не знала. И только когда у матери обнаружилась смертельная болезнь, та доверила ей тайну. Отдала дневники, адрес, что выписала из паспорта той самой женщины, которую нашла в уазике в поле. И имя отца девочки, записанное в штампе о бракосочетании. Рассказала, что брат-близнец был у неё при рождении.