– Всё ясно, – сказал Кнут, вернувшись. – Дромедар действительно из того самого приюта. Видимо, он убежал, когда на конюшню приходил кузнец, который делает подковы. Скорее всего, ворота по недосмотру оставили открытыми.
Тут он покосился на лам.
– Наши тоже как-то такое проделывали. Да ведь, разбойники?
– У нас всегда были веские причины, чтобы покидать пастбище, – с достоинством ответил Эйнштейн.
– Вот именно! В конце концов, мы помогли поймать вора, глупая твоя голова! – не осталась в стороне и Петрушка.
Кнут, конечно же, ни слова из этих речей не разобрал.
– Сейчас кто-нибудь приедет, чтобы забрать Дафну. Так её зовут.
– Как жаль! Я надеялась, что мы успеем показать Дафну Шнурку, Мине и Тиму, – огорчилась Финни.
Так звали друзей сестёр Зонненшайн, которые часто заглядывали к ним в гости в усадьбу. Местом их сбора обычно служил сеновал над конюшней.
– Может быть, нам разрешат как-нибудь прийти в приют для животных? – спросила Лилли.
– Ой, да, точно! – воскликнула Финни.
Вскоре во двор усадьбы Зонненшайнов въехал старый фургончик «Фольксваген» и остановился рядом с конюшней. Первым из него выбрался молодой бородатый парень, а за ним девушка с русой косой и в широких разноцветных шароварах.
– Вот ты где, беглянка, – нежно обратилась она к Дафне и почесала её под подбородком.
– Привет, Лив! – обрадовалась Дафна и, доверчиво вытянув шею, ткнулась носом в сгиб её локтя. – Я совсем не собиралась убегать. Но вокруг было столько вкусной травы! Я просто шла, шла и забрела совсем далеко.
Молодой парень улыбнулся.
– Дафна – очень разговорчивый дромедар, – объяснил он Зонненшайнам. – По утрам, когда мы приходим на конюшню, она всегда первой нас приветствует.
– Очень знакомо, – хором отозвались Лилли и Финни. – Петрушка у нас тоже очень болтливая.
– А вот и нет! Я просто не хочу, чтобы вы забыли про мой завтрак, – обиделась белая лама.
Впрочем, никто её уже не слушал. Молодые люди попрощались с Зонненшайнами, потом парень снова сел в фургон и уехал, а светловолосая девушка надела на Дафну уздечку.
– Что ж, моя девочка, теперь мы пойдём домой.
– Ну наконец-то, – проворчала себе под нос Петрушка.
Бесцеремонно повернувшись к людям и зверям белой пушистой попой, она отошла в самый дальний угол стойла и принялась жевать сено.
– Пока! И спасибо, что были так добры ко мне! – прокричала счастливая Дафна ламам.