– И рай, и ад имеют свои преимущества. В раю чудесный климат, а в аду – изысканное общество.
Семён прислушался к классику. Коллектив подобрался спаянный и споенный. Чтобы работать в нём, надо было обладать крепким здоровьем. Вот Николаевич и производил своеобразный отбор. Почти как по Дарвину: слабые, проработав неделю или дней десять, увольнялись, слабейшие отмирали. Дней пять у Семёна ломило спину, гудели мышцы, как после тренировки. Влился Семён в бригаду, поставил «вступительные», и потекла жизнь своим чередом. Народ в бригаде был интересный, интернациональный, и почти все, кроме стариков, имели высшее образование.
Самым ярким в этой бригаде был Саня Харлов. Роста был гренадёрского, немного полноват, но силы неимоверной: прокат в палец толщиной завязывал в узел, гвоздь-стопятидесятку голой рукой забивал в доску и пальцами его вытаскивал. Был Саня инженером-нефтяником, а стал транспортником. Семён был в восторге от такого напарника. Взял Саня шефство над новеньким. Через месяц Семён швырял двадцатикилограммовые коробки, что баскетбольные мячи, а подвыпивший Саня грохотал:
– Моя школа! Мне бы такого зятя!
Была у Сани семья да распалась. Был у него один небольшой недостаток, но не он в том виноват – природа. Наградила она Саню и ростом, и силой. Голосом он обладал протодиаконовским и гривой такой же. Ему бы в церкви певчим быть, так свечи бы дрожали и тухли. Бабы липли на Саню, что пчёлы на мёд. Нравом он был кротким, добряк. Орал только на начальство, но так, что те обмирали. Не дурак был и выпить. Чуприна только умолял его:
– Саня, я тебя знаю, весь комбинат тебя знает, но эти придурки, командированные со всей страны, не знают, куда лезут. Не зашиби кого-нибудь! Будешь бить, так бей в полсилы.
Саня хохотал:
– Николаевич, да упаси бог, я же никого не трогаю!
Тут уж ржала вся бригада. Уж они-то знали, что в прошлый сезон он двух придурков через забор выкинул. Николаевич продолжал инструктаж, уже для бригады:
– Будут к Сане лезть, так вы, хлопцы, бейте сами, но по уму! Это я для Семёна говорю, а он на девок уставился! Слышишь, Семён! Вот уж пара в бригаде!
Бригада опять издевательски ржала. Ну так вот, о небольшом недостатке: храпел Шурик. Так храпел, будто под окном пускач на тракторе запускают – стёкла вибрировали, ей-богу! Не выдержала жена Харлова, забрала шестилетнюю дочь и ушла к матери.