В смену с двенадцати ночи до восьми утра иногда случались простои часа по три-четыре. Бригада укладывалась спать. Кто успевал, занимал лавки, столы, а оставшиеся мостились на полу. Заносились камышовые маты, стелились в два-три слоя – благо склад был рядом с цехом. Саня мостил отдельно от всех. Вынимал из нагрудного кармана беруши и кидал на стол, мол, разбирайте. Вставал в дверном проёме, заполняя его почти полностью, и басил:
– Вам час! Я в комнату мастеров. Вернусь, кто не уснул – я не виноват!
Уходил, чтобы через час вернуться. И горе тому, кто ещё не уснул: приходилось подниматься, собирать свои манатки и перебираться в раздевалку, где по зимнему времени было холодновато.
Подросла у Сани дочка, а тут Семён нарисовался на горизонте. Приезжала дочка к отцу на лето, приглянулся ей Семён. И завёлся Шурик:
– Глянь, Семён, какая дивчина, каких славных внуков настрогаете! Хлопцы будут крепкие, ну а девки гарные, як дочка! Я вам и полдома выделю!
Он даже попёрся к отцу Семёна, Фёдору: давай, мол, обженим детей. Фёдор смеялся. Выпили они вина, но батя Семёна упёрся:
– Хай Сёмка нагуляется, а то ничего доброго из этой затеи не выйдет. Загуляет от твоей дочки, а ты его покалечишь! Хай гуляет! Я должен к тебе идти с таким разговором.
Семёна при этом разговоре не было, по девкам шлялся. И не подозревал, что его чуть не женили.
Бригада «пахала». Именно пахала – отдыха им не было, только вагоны отлетали. На обработку одного вагона отводилось четыре часа. Так звено из шести человек обрабатывало вагон за полтора. И доигрались. Пришла комиссия и сделала фотосъёмку рабочего дня. Захотели срезать расценки, но начальник отстоял – пашут, так платите!
Дело было летом. Чуприна завёл комиссию в вагон и закрыл их. Так те через пять минут взвыли – дышать нечем! Выпустили их растрёпанных, мокрых от пота, а Чуприна им:
– Вы просто стояли, а они работают! Коробки по двадцать килограммов летают под потолок вагона, как мячи.
Комиссии крыть было нечем, отстали. Да и профком на защиту встал – не трогайте транспортников! Много дыр на комбинате и все транспортниками затыкали. По всем цехам на погрузчиках «летали». В сезон с мая по ноябрь пригоняли до пяти тысяч командировочных со всего Союза. Жили они в школах, спортзалах – всем находилось место. А работы было выше крыши.