Лицо Олега исказилось, но я стояла твёрдо, готовая отстаивать свою жизнь и своё будущее. Он бы не смог меня переубедить и наверняка уже понимал это.
– Если ты оставишь ребенка, то я уволю тебя, – объявил он. – Сделаю так, что ты не найдёшь работы в этом городе. Понимаешь?
– Увольняй, – тихо ответила я, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Да, это будет сложно, но я не пожертвую своим ребенком ради твоих страхов. Я заслуживаю право на выбор, даже если он тебе не нравится.
Снова стало до жути тихо.
Глаза Олега потемнели от гнева, и я почувствовала, как напряжение в комнате нарастает. Агнесс, наконец, вмешалась, обрывая молчание:
–Олег, подумай, это же все меняет. Может быть, ты не все понимаешь? Ей нужна поддержка, а не угрозы. Ребенок Халлер как и мы. Первенец.
Олег вздрогнул от слов матери и обернулся к ней.
– Халлер как и мы? – презрительно усмехнулся он. – Бред. Этот ребенок не начнет новое поколение Халлеров, не с моей подачи.
Я смотрела на него, и внутри меня всё закипало. Мне было не понятно, как он мог быть таким жестоким.
– Олег, – предостерегла его мать, но тот уже отвернулся.
– Я не могу верить в твой выбор, – сказал он мне становясь ровно напротив. – Ты же не осознаешь, что мать – это не только привилегия, но и бремя. Откуда тебе вообще знать об этом?
– Я не позволю тебе решать за меня.
– А ты глупее чем я думал, – усмехнулся он. – Решила будто можешь прийти сюда и отстаивать свои интересы? Аня, ты же никто. Щелчок и город о тебе даже не вспомнит. Что ты будешь делать? Какую жизнь дашь ребенку? Ничтожную. Он вырастет в вечных мечтах достигнуть того, что ему не светит, как и тебе.
– Я не могу поверить, что ты так думаешь, – прошептала я. – Я не хочу, чтобы мой ребенок испытывал ту же пустоту, которую испытала я. Я смогу дать ему лучшее, даже если это потребует от меня невозможного.
Олег расхохотался.
– Лучшее? Скажи мне, как? Ты думаешь, что одной только мечтой можно создать семью? Ты живешь в иллюзиях, Аня.
– Ты не знаешь меня! – вспыхнула я. – Я не боюсь. Я могу дать этому ребенку то, что не получила сама. Да, я росла в приюте, но это не значит, что я не смогу быть хорошей матерью.
Олег, казалось, был готов взорваться от ярости. Его губы скривились в недовольной усмешке, он вновь шагнул ко мне ближе, но я стояла на месте.