* * *
Послав вперёд две сотни воинов, дабы они тщательно осмотрели стойбище, Наби-бек приблизился к главным арочным бревенчатым воротам ставки тиграхаудов. Он заметил, что огромного барабана, прежде висевшего над ними, теперь не было, как не было и шатров, заполнявших раньше окраины стойбища. Пройдя под аркой, он неспешно продвигался по главной дороге. Приземистые каменные строения чернели низкими дверными проёмами, словно пустыми бездонными глазницами взирая на проезжавших мимо них чужаков. Кругом стояла тишина. Нигде не было видно ни одного дымка. Всюду царили унылое запустение и безжизненная пустота.
«М-да, от того, что я видел в этой ставке в первый мой приезд, теперь не осталось и следа, словно ничего тут вовсе и не было. Трудно представить, что всего лишь день назад здесь кипела обычная жизнь, жизнь, которая протекала в этом стойбище многие и многие годы. Теперь её нет. Нет той жизни, но будет другая. Так кто же всё-таки оповестил их? Может быть, царь Демир оставил кого-то наблюдать за происходящим в долине и дал особые указания на такой случай? Нет, такого не могло быть, так как он не сомневался в заключении союза с нами, был уверен в объединении сил и не допускал даже мысли о нападении на него. Если уж даже я не догадался о задумке нашего правителя, то царю Демиру и вовсе такое в голову бы не пришло, иначе он бы не привёл войска в долину. Получается, что кому-то всё-таки удалось избежать пленения и добраться до ставки, и этот кто-то не мог быть простым человеком. Разве могли все обитатели ставки сами принять решение об уходе? Или могли бы они подчиниться велению какого-нибудь воина или даже военачальника? Не думаю, что такое возможно. Они могли поверить в то, что их царь потерпел поражение и вместе с войсками пленён, но быстро собраться и покинуть ставку без веления кого-то из высокопоставленных сановников не посмели бы никогда. Значит, тот, кто сообщил о поражении в сражении и отдал приказ об уходе из ставки, был одним из приближённых к царю людей», – оглядывая опустевшую ставку, размышлял Наби-бек.
Вскоре Наби-бек оказался на главной площади ставки и остановил коня. То, что он увидел, поразило его ещё больше. Трёхглавого царского шатра на месте тоже не было. Большая терраса, на которой располагался шатёр только позавчера, была пуста. Наби-бек спешился, передал коня подбежавшему воину, подошёл к ступеням, ведущим на террасу, ненадолго задержался, осматривая её, затем поднялся, прошёл к самому её центру и встал там, уперев руки в бока и оглядываясь по сторонам. Он посмотрел на два столба, между которыми прежде на верёвках была растянута шкура с изображением оленя. Наби-бек подошёл к этим столбам. Обрывки верёвок свисали с них. Он взялся за один из концов и стал рассматривать. Верёвка явно была перерублена, а не отвязана. «Очень спешили», – подумал Наби-бек.