Рядом на чёрном скакуне ехал очень сурового вида могучий усунь, немного старше по возрасту, с багровым шрамом, пересекавшим всю левую половину лица. С верхушки его шлема свисала коса из чёрного конского волоса.
Светало.
– Правитель, не терзай себя думами. Только Великому Небу известно, что будет с нашим народом. Ты прав, обратного пути уже нет. Но верю, что мы сумеем оторваться от хуннов, если они станут нас преследовать. И не может случиться так, что нам потом некуда будет идти и негде осесть. Мы найдём нужные земли, и они примут нас, чего бы это ни стоило. Могущественные хунны не смогли нас уничтожить и были вынуждены считаться с нами. Да, мы бежим от влияния великого шаньюя и находимся всем народом в пути. Но мы свободны, и отныне только нам решать, как быть дальше. От того, что ждёт впереди, не уйти. Такова воля Небес. Испытания нас ждут суровые и, скорее всего, кровавые, но мы идём на это все вместе. Все наши ваны поддержали тебя в этом нелёгком решении. К тому же мы и семьи не оставили на волю хуннов… Они стали очень сильны, и, сдаётся мне, мы ушли вовремя. Иначе трудно даже предположить, как бы дальше обошёлся с нами шаньюй. Непокорных он не терпит долго, – произнёс Наби-ван.
– Очень надеюсь на то, что так и будет, Наби-ван. Если шаньюй хуннов Модэ всё-таки даст нам спокойно уйти, то со временем, думаю, мы установим с ним мирные отношения и, кто знает, может, даже вступим в союз, но уже на равных правах. Надеюсь, он не забыл, какую помощь мы оказывали ему все эти долгие годы. Многими своими победами он обязан и нам. Хотя, надо признать, в последнее время он был не так справедлив к нам, как прежде. Ничего с этим не поделаешь теперь. Ты прав, на всё воля Небес, – ответил гуньмо Янгуй.
Гуньмо Янгуй и Наби-ван замолчали и какое-то время вели скакунов, каждый думая о своём.
– Правитель, прибыли люди от наших лазутчиков в землях хуннов, – прервал молчание Наби-ван.
– Что там творится? – гуньмо Янгуй напряжённо посмотрел на него.
– Дела у шаньюя Модэ с ханьцами обострились. Один из его пограничных чжуки-ванов самовольно напал на Ордос. Император Вэнь-ди направил к тем рубежам боевые колесницы и большую конницу, почти девять десятитысячных отрядов, дабы наказать этого вана. Но хунны по велению шаньюя отступили. Император намеревался дать ему сражение, но перенести военные действия из своих земель в хуннскую степь, однако внезапно отказался от такого решения, так как в это время в его приграничных землях поднял восстание военачальник по имени Син Гюй. Шаньюй Модэ направил к императору послов с извинениями за действия своего чжуки-вана, тут же сосланного на западные границы, чтобы искупил вину кровью, – доложил Наби-ван.