Три СО она жила у него в доме, не подпуская к себе. Она даже имя
своё ему не сказала, а на все вопросы «когда же» молчала или
пожимала плечами. И хотя она была, как все воительницы, молчалива,
за её эмоциональность и постоянную улыбку слуги её любили. И это не
смотря на то, что доброй её назвать было сложно. А вот охрана,
глядя на что она способна (девушка ежедневно по несколько часов
тренировалась на специально для неё закупленной динамической полосе
препятствий), её откровенно побаивалась.
И вот в один совершенно обычный день она пришла, показала на
свежевыкрашенную прядь (теперь их стало шесть) и сказала, что
просит «дать ей имя». Оказывается, что между помолвкой и,
собственно, свадьбой у воительниц время определяется как раз
получением следующей пряди. Большинство воительниц находят своих
мужчин рано, обычно между первой и второй прядью (не имеющие
вторую, но желающие выйти замуж, уходят в «мирную» касту). И имя
жене дает муж, старое остается в прошлой жизни. Какое у нее имя
было раньше, он узнал много позже и совершенно случайно.
Несмотря на кажущийся матриархат, на самом деле, старшим в семье
у красноволосых был почти всегда муж. Да и армия у них была
смешанной, а не из одних «ведьм» как можно было подумать. Это
правительство было в основном из женщин, как представительниц
правящего клана, а семью и политику воительницы предпочитали не
смешивать.
Дав девушке имя Викториана (тщеславно отметив свою победу в тех
переговорах), он узнал, что такое любовь и страсть этой молчаливой
и улыбающейся красотки. А через оборот она подарила ему сына,
наследника его фамилии, ведь до этого у него было только две дочери
от старшей и третьей жены.
И теперь у него были все шансы потерять и жену и наследника.
– Я тебя слушаю, любовь моя.
– Ты уже знаешь, что произошло. Какими будут твои действия?
– Врач уже приехал, жизни Валериуса ничего не угрожает.
– Ты знаешь, о чем я.
Теодор смотрел на необычно многословную жену, которая впервые за
много оборотов смотрела на него исподлобья, и думал, что же ей
ответить. А ответить надо, за эти годы он изучил её достаточно и
понимал, что уж она-то его переупрямит в любом случае.
– Ты понимаешь, что я в любом случае обязан об этом доложить? –
Он старался подвести жену к тому, чтобы она сама согласилась, что
сообщить о том, КТО оказывается их сын – самое лучшее решение. Но в
ответ получил только ещё более упрямый взгляд. – Нет, ну а что ты
предлагаешь? Если не сообщу я, сообщит кто-то другой и тогда сына
заберут, а я буду объявлен «врагом демократии» и потеряю всё. Мы
потеряем всё! Ты разве это не понимаешь?