Время грозно шло, прибыли повстанцы, и первая споровая буря, а ратуша с парком так и остались стоять в пространстве без надежд и будущего, постепенно уходя в историю.
Итак, штаб охраняется очень хорошо: нас разделяет небольшая площадь с высохшим фонтаном, две пулемётные точки, спрятанные за мешками с песком, и десяток сопляков, пожелавших свободы и равенства. Скоро к ним подойдут разведчики, преследовавшие группу Зуба. Они расскажут дружкам о том, как уничтожили двух наглых имперских «черепных» собак, загнав их в угол, как затравленных зверей. Мы подождём, удобного момента – это будет последний отдых перед победным рывком.
Время прошло быстро, – фактически, мы лишь установили гранатомёт, да снарядили его лентой.
Разведчики радостно галдят, бахвалятся трофеями – срезанными нашивками моих товарищей, и их оружием – штуцерами ГБ-8 без боезапаса.
Мы в самом сердце базы, но нас не ждут. Аномальная споровая буря туманит разум, и портит видимость – без биовизора человек не видит дальше десяти шагов. Но у нас есть биовизоры. А ещё у нас есть станковый гранатомёт и код от сейфа главного мятежника. И мы знаем, где спрятан сейф.
– Ну, братцы, за Бога, Царя и Отчество. Вперёд.
Бойцы кивают, мы начинаем штурм.
Первая гранатомётная очередь ложится на крыльцо ратуши, аккурат между двумя пулемётными точками. Серия взрывов превращает всех, кто праздновал победу над палачами кровавого режима в безобразный фарш.
Пулемётчики кидаются к своим боевым позициям, но мы срезаем их короткими очередями автоматических штуцеров ГБ-8 калибра № 2. Такой не встретишь в инфантерии ВСВГ, рядовая пехота пользуется третьим калибром – унитарный гросс-патрон 10х60мм, для залповой стрельбы по споровым мутантам из винтовки Черепного.
Официально, в Гроссланде нет гражданской войны, и линейные армейские части снабжаются оружием для охоты на монстров, но мы действуем не официально.
Наши винтовки короткие, лёгкие, с большими отъёмными магазинами, и стреляют длинными очередями, благодаря патронам 6х40мм. Потому что созданы для убийства людей.
Бегло оцениваю убитых. Дети – им всем нет и двадцати лет.
Гранатомёт работает по окнам второго этажа.
Мы врываемся внутрь первого сквозь массивные двустворчатые двери из тёмного металла, украшенные тиснением в виде сложного растительного узора. Пускаем впереди себя две гранаты – первая без чеки, вторая, после взрыва, но с чекой.