Внутри – четыре трупа.
Один изменник ещё жив. Он удивлённо смотрит на свои, казавшиеся некогда неотъемлемыми внутренности. Теперь они безобразно вывалились на грязный кафельный пол, разделив его бесславную жизнь на «до» и «после».
Второй тоже жив. Он чудом пережил взрыв, контужен, и уже сообразил, что мятеж только что кончился. Встал на колени, и смиренно поднял руки над головой, заворожённо уставившись на подло невзорвавшуюся гранату.
Притчард, ветеран армейского спецназа «ГРОб», ныне служащий в Тайном Сыске, проворно добивает обоих – он устал. Мы все устали, и нам следует поторопиться.
Зачищаем первый этаж. Дверь за дверью, коридор за коридором. У нас есть хорошая археотехника, мы знаем, в каких комнатах прячутся обитатели ратуши.
Граната-взрыв-граната-выстрелы.
Труп за трупом. Предатели в панике. Почти никто не оказывает сопротивления. Некоторые выбегают в коридор, но тут же гибнут. Иные, пытаются отстреливаться даже после предупредительных гранат. Стреляют, как правило, наугад, из неповоротливых длинных пехотных болтовых винтовок – тех самых, что украшают флаг Гроссланда, аккурат под Черепом Ветерана. Но им нас не остановить. Спустя двое суток ада и естественного отбора выжили только лучшие из лучших.
Здание небольшое, мы справились с первым ярусом быстрее, чем Зуб и Егор расстреляли последний. Сейчас, по плану, они минируют гранатомёт, минируют фонтан и оставляют пару растяжек на площади. Затем организовывают пулемётную точку внутри дома на первом этаже, в глубине комнаты. Потому что скоро придут гости, и мы обязаны оказать им достойный приём.
Поднимаемся на второй жилой уровень. Мы не боимся обрушения – довоенные здания легко переживут подобный обстрел.
На втором этаже хаос, на третьем тоже. Всюду груды битой плитки, кирпича с межкомнатных перегородок, – мусор перемешан с колотым стеклом, бетоном и мятежниками, побелка удушливой взвесью застыла в воздухе вместе с ворвавшимися внутрь здания спорами, разбитая в щепки мебель, и мясо, вперемешку с обрывками одежды…
Мы находим всех, кто выжил. Тех, кто пытается разобрать завалы, чтобы спасти людей, попавших в западню. Они задыхаются и ничего не видят. Наше снаряжение позволяет компенсировать столь досадное несовершенство человеческого организма.
Удивляют те, кто даже после полного разгрома своего штаба продолжают сопротивляться неотвратимому, хрипло воя от тоски и непереносимой боли, вслепую разряжают боезапас в умирающее пространство, некогда бывшее изящным центром безвестного городка. Порою они попадают друг в друга.