Один человек в танцующей комнате - страница 3

Примерный рост- 1, 78 м.

В СОЛИ́СИИ вряд ли можно было найти что-то интересное- самая обычная девушка: не толстая и не худая, не смуглая и не бледная, как мертвец, не высокая и не низкая, лишь шея ее была невероятно тонкой и лебединой. Но Боже! Ее платье! Ее белое и легкое платье! Как оно сверкало на фоне этого страшного свинарника! Платье было простого кроя, с цветочками на лямках и даже без пояса, напоминала ночнушку длиной чуть выше колен; но оно было просто наслаждением для глаз, истинным образом изящества и красоты. Но начинались странности, если надо было вглядываться в лицо. Нет, с ним было все в порядке, кроме больших впадин под глазами из-за усталости, но как только она начинала говорить, то сразу принималась походить на безэмоциональную куклу, будто ее внутри что-то сдерживало. И эта кукла была явно не от хорошего мастера – один рот двигался, а брови, щеки и глаза – нет. Казалось, что этот «мастер» никогда не видел женщин, и срубил топором жестковатое, сильно вытянутое лицо с тонкими непослушными рыжеватыми волосами, всегда собранными в толстую неряшливую косу наспех. С ее телом, руками и ногами было все хорошо, если не считать разбитые колени из-за постоянных молитв. Но моменты, когда Солисия улыбалась всем лицом, были на вес золота. Она скорее не ходила, а порхала, как бабочка, которой было не место в этой грязной клетке, на своих белых чешках-туфельках с вышитой ромашкой на них. Из украшений она никогда ничего не носила кроме грубого деревянного креста на шее какой-то неизвестной религии – из-за страха показаться вычурной натурой, а может, из-за чего-то еще.

Примерный рост- 1, 75 м.

ВÉЛЬЗЯ! Вот уж правда – козлиное вытянутое лицо, длинный нос с горбинкой, темная запутавшаяся бородка, пышные бакенбарды, вьющиеся каштановые волосы не только на голове, но и по всему телу, и глаза, глаза… Если сравнивать со взглядом Гименея, глаза которого напоминали подсохшую лужу и никогда ничего не отражали, лишь тупо смотрели в лоб собеседника, глаза Вельзи напоминали глубокое синее море, в темно-синих зрачках можно было рассмотреть нечто большее, чем «зеркало души». Нет, нет! Вельзя и был своими глазами! Только глаза говорили правду на его вечно тоскливом лице!.. У него вырос горб из-за постоянного сидения, угрюмый взор был всегда исподлобья, высушенное выражение лица, складки на лбу, и все как у какого-то чернослива даже не десятой свежести. Рябые морщины и складочки украшали все вельзино тело, однако откровенным глубоким стариком он не чувствовался. Белая майка-алкоголичка была всегда заляпана пивом, коньяком, виски или вином – а может быть, и всем сразу; но никогда не было понятно, откуда он берет все это. Да и абсолютно любая хмельная продукция – от пунша до крепчайшей водки, для него была постоянной спутницей в руке; но ни от чего он более уже не пьянел, сколько бы он в себя не вливал. Серые тапки на нем давно износились, как и шорты, заросшие ногти напоминали черные звериные когти. Его появление в Комнате всегда сопровождалось вздохами и шарканьем, но на него все равно мало кто сразу обращал внимание. Речь была медленной, текущей, скрипящей, низкой, глухой, тихой, монотонной, заторможенной – такой, которой можно загипнотизировать кого угодно. Разве что чернеющие буро-красные следы на шее, оставшиеся будто бы от чьих-то чужих рук, выделялись на его бледном портрете.