– Дита. Что это значит? Дита.
Я повторил необычное имя несколько раз, пробуя. Звучит интересно. Мы стояли возле ее дома, на дороге, пока мимо проезжали редкие автомобили. Я каждый раз отводил ее подальше, к кустам, чтобы ее не задели даже боковым зеркалом.
– Тебе не нравится? – нахмурилась она.
– Нравится. Это от имени, да? Первая буква имени и фамилии…
– Ты скажи, хорошо звучит или нет?
Я поцеловал ее вместо ответа. Она наконец успокоилась.
– Знаешь, идея супер. Давай и я по такому же принципу назовусь? О – Раф… Хотя нет, лучше Орф. Звучит?
– Ты меня передразниваешь или правда? – заигрывая, рассмеялась она.
– Правда. Мы с тобой – Орф и Дита…
Спал ужасно. Марфа куда-то запропастилась. Видимо, это сказалось не только на мне: спящие рядом постоянно стонали и ворочались. Я от этого вздрагивал, просыпался на миг, потом снова погружался в грезы. Проснулся опять от звона часов. Сходил на склад – без проблем дали новую форму. Забрал почту, сунул список зданий Каину под дверь, разнес еще несколько посланий. Некоторые люди оглядывались на меня, перешептываясь. Наверняка слух о почтальоне, который смог выжить на поле, разнесся по всему городу. Разве что Зима ничего не сказал – когда я пришел, он уже спал. Видимо, не дождался он меня возле конвейера, но это и к лучшему. Я вспомнил о нем только в приюте, и возвращаться к границе было бы очень некстати.
Прошел день. Другой. Третий. Работа стала серым небом, среди которого вот-вот должен был грянуть гром. Так мне казалось. Я ждал весточки от Лема, по ночам бродил к лесу, надеясь увидеть Диту. Она так и не приходила, на поля я решил пока не соваться. Еще нужно было отнести веретено Тропе, но оно так и болталось у меня в сумке. Страшно было к ней возвращаться, вдруг решит отомстить за то, что не выполнил работу? Рубанет ножницами по нити – и нет меня.
Наконец я собрался с духом, отыскал во время очередного ужина старуху – сестру Тропы – и отдал веретено ей. Она и без объяснений все поняла. Никакого трепета при расставании с собственной судьбой я не ощутил.
Новых слов и воспоминаний не было, и я довольствовался теми, что есть. Даже записал их в свой блокнот, чтобы точно не забыть. Там же лежала карта города – кривенькая, со странными пропорциями, разместившаяся на четырех листах. Но хоть что-то. Может, если однажды взбешусь и решу уйти за границу, оставлю это в наследство следующему почтальону, чтобы не мучился. Место, где начинаются поля, я подписал огромными буквами: «НЕ ВЛЕЗАЙ, УБЬЕТ!». А позади полей пририсовал трех мужиков с молоточками. Это судьи, о которых говорила Хида, туда тем более ходить нельзя.