От воительницы к матери. Женские образы в искусстве - страница 8

Мане недоумевал: «Я писал только то, что видел».

Зритель же наотрез отказывался видеть воплощенное Мане: уверенную, свободную, притягательную и чувственную богиню-куртизанку. Назови он картину «Венерой», градус возмущения, возможно, и поубавился бы. Правда, есть одна загвоздка. Венера ли это?

«Олимпия», Эдуард Мане, 1863 г. / Музей Орсе, Париж

Стоит нам обратить внимание на служанку, поднесение от клиента, соблазнительные мюли на ногах героини, черную кошку, так станет ясно, кем, собственно, является Олимпия. Конечно, это же Даная.

Так почему же Мане назвал ее Олимпией? Во-первых, он не хотел никаких отсылок к античности в качестве способа оправдать себя, а во-вторых, такие экзотические имена любили выбирать себе дорогие проститутки. Причем звали так и одну из самых знаменитых куртизанок в истории – любовницу папы Иннокентия Х, которая фактически 10 лет управляла католической церковью.