Были у меня и другие товарищи. На недостаток их жаловаться не приходилось. Однако всех роднила одна черта: они общались со мной лишь в те моменты, когда им было скучно. Например, когда их настоящие друзья уезжали на дачу. Или когда между ними возникали ссоры. Помню, один мальчуган сказал: «И пусть Лёшка не дружит со мной! У меня всегда есть друзья в запасе!». Вот я и был для всех таким «другом в запасе», а едва появлялась хоть какая-то альтернатива общению со мной, про меня тотчас забывали. Это в лучшем случае. А ведь частенько те, кто проводил со мной время вчера, сегодня уже плевали в меня и насмехались надо всем, что успели про меня узнать. Уже тогда было во мне что-то бесконечно унылое, навевавшее на окружающих тоску, или же что-то ненормальное, отталкивающее, неуловимые признаки психической болезни, по-настоящему оформившиеся лишь спустя многие годы. Не могли же столько людей случайно ненавидеть, презирать и сторониться меня?
Сознание моё в те времена было окутано магией детства, пускай и уходящей, и выявить тревожную тенденцию в своих отношениях с окружающим миром я не мог. Несмотря на причиняемые страдания, текущее положение дел воспринималось как норма.
***
По мере взросления страдания становились чётче, а магии вокруг оставалось всё меньше. И я стал от реальности бежать. В детстве я очень любил читать, в особенности, фантастику. Шекли, Азимов, Уэллс, всевозможные сборники, журналы «Искатель» шли влёт.
Любил я и телевизор. Особенно наши с ним отношения заладились, когда в 4-ом классе приятель рассказал мне о существовании канала «СТС». Я настроил его на телевизоре и после школы (а возвращался я часа в 2-3 пополудни) садился перед голубым экраном. Отходил только в районе 8-ми вечера, когда приходили с работы мать с бабушкой, да и то только для того, чтобы кое-как накалякать домашнее задание и сразу же продолжить просмотр, но теперь уже вместе с родителями.
Этот телевизор серьёзно испортил мне зрение. То было время электронно-лучевых трубок, которые мерцали с частотой 50Гц, что само по себе утомляло глаза. Вдобавок на журнальный столик, на котором стоял телевизор, мать взгромоздила компьютерный монитор, и смотреть на экран приходилось под большим углом и с расстояния порядка 1 м, что, понятно, не вписывается ни в какие санитарные нормы.