Уна резко остановилась, едва не поскользнувшись на свежем снегу. Дейдре врезалась в нее сзади, и обе едва устояли на ногах.
– Кого там черти носят? – рявкнул полицейский, отстегивая от пояса фонарь.
Протиснувшись мимо Дейдре, Уна рванулась обратно во двор. Она может вернуться туда, а потом выбежать через проулок у дальнего конца двора, как это сделал убийца. Дейдре надо сделать то же самое. Но сейчас каждый сам за себя!
Уна бежала так быстро, как только можно, когда бежишь практически на ощупь. Ящики, рваные коробки и что-то мягкое – может, рука?
Отблеск света в конце узкого проулка внушал надежду, но Уна замедлила шаг, вспомнив о чемоданчике Бродяги Майка. Он ведь наверняка набит товаром на несколько сотен долларов. Этого точно хватит, чтобы она смогла навсегда вырваться, наконец, из цепких лап Марм Блэй и из этих ужасных трущоб.
Уна оглянулась, чтобы понять, как далеко от нее тот коп. Его фонарь тускло мерцал вдалеке. Наверное, Дейдре решила запудрить ему мозги, а потом тоже улизнуть. Есть время найти чемоданчик и прихватить его. Но не успела она развернуться, как со всего маху впечаталась в каменную стену, словно из-под земли выросшую прямо посреди проулка.
Уна отскочила назад и стала потирать лоб. Нет, это была не стена. Это был еще один коп. В тусклом свете Уна видела лишь смутные очертания этого амбала. Он схватил ее за шиворот как котенка прежде, чем она успела пуститься наутек. Уна попыталась выскользнуть из пальто, но коп тут же свободной рукой крепко сжал ее запястье.
– И куда это ты так резво скачешь, козочка?
Уна от отчаяния вдавила каблук ему в ногу. Коп даже не поморщился.
– А мы еще и брыкаемся! – съязвил он.
Уну притащили в участок и посадили на стул напротив сержанта, сидевшего за большим, отгороженным решеткой столом в огромном зале. На его столе было целых два газовых светильника, освещавших и его самого, и все, что было на столе. Усы у него были подстрижены неровно: с одной стороны значительно пышнее, а с другой выступали за уголок тонкогубого рта, словно он был пьян, когда брился.
Он обмакнул перо в чернильницу и окинул Уну равнодушным взглядом.
– Имя, фамилия!
Руки Уны были скованы наручниками за спиной. Коп, с которым она так неласково обошлась в темном внутреннем дворе, все еще крепко держал ее за руку. От его жирных потных пальцев у нее точно останутся синяки.