По лицу Марин разливается крайняя усталость.
– Не беспокойся. Брат хорошо знает, как страшно безделье…
* * *
Когда Марин уходит, Нелла пытается выбросить из головы любовную записку. Она садится за письменный стол и раскрывает справочник, составленный в строгом алфавитном порядке. Аптекари, астрономы, бакалейщики, кондитеры, кузнецы, либреттисты и прочие мастера платят Маркусу Смиту, чтобы появиться на его страницах. Объявления пишутся самостоятельно и не имеют строгого образца.
За окном на канале бурлит жизнь. Лодочники ругают зимнюю стужу, булочник на дальнем углу зазывает покупателей, двое детей с криками катят палкой деревянный обруч. В доме же, напротив, все тихо и неподвижно, и единственный звук в комнате – это мерное постукивание золотого маятника. Листая страницы, Нелла цепляется взглядом за объявление под литерой «М»:
МИНИАТЮРИСТ
Калверстрат, под знаком солнца.
Родом из Бергена,
школа знаменитого часовщика
Лукаса Винделбреке из Брюгге.
ВСЕ И НИЧЕГО
Это единственное объявление в категории «Миниатюрист», и Нелле нравится его краткость и необычность. Она понятия не имеет, где находится Берген, чем занимаются миниатюристы, и впервые слышит, чтобы часовщики бывали знаменитыми. Ясно, что мастер не из Амстердама, не член городских гильдий, следовательно, обращаться к нему противозаконно. Так учил отец. Родом из Лейдена, он утверждал, что в его разорении виноваты не столько кувшины пива, сколько жесткие правила гильдий. Хотя вряд ли существует гильдия миниатюристов. Вообще удивительно, что объявление попало в «Реестр Смита».
Избавившись от давящего присутствия золовки, Нелла ощущает, как крепнет непокорность. Марин даже не извинилась, что ущипнула ее, точно непослушного ребенка! Марин, с ее картами и властностью, Йоханнес с его вечно закрытой дверью, Корнелия и Отто на безопасном островке кухни с их немым языком блестящих ножей, тряпок и ведер…
Нелла вскакивает, отчаянно желая убежать от собственных мыслей – того, что Марин назвала бездельем. Ей нет дела до кукольного дома – он оскорбляет ее женскую натуру. И все же, разворачивая веером векселя, она понимает, что отродясь не держала в руках столько денег.
Пибо кружит вокруг дорогих полотен Йоханнеса, а Нелла берется за перо и выплескивает ярость цепочкой торопливых слов:
Уважаемый господин!