Убедившись, что часовой надолго потерял интерес к происходящему, я обернулся и тихо позвал своих:
– Проход свободен.
Трое сыщиков оказались возле меня в мгновение ока.
– Ничего, Жора! Для первого раза неплохо, – одобрил Левон.
– С чего ты решил, что это был первый раз?
– Я в смысле дебюта в нашем городе…
– Ну, если только так. Идём?
– Идём!
Мы двинулись к дому, окна которого выходили на улицу.
– Так, Паша, ты караулишь снаружи. Всех, кто будет выпрыгивать, гаси без раздумий, – стал инструктировать Пётр. – Мы с Левоном и Жорой идём внутрь за Кабанчиком. Нутром чую, будет у нас сегодня хороший улов.
– Не говори гоп, – пробурчал Паша, которому хотелось идти вместе с нами на штурм, а не караулить возле окон.
– Я же сказал тебе – чуйка у меня. Всё будет! – заверил Пётр.
Он подошёл к двери и аккуратно потрогал её, получив ожидаемый результат.
– Заперто… Ломаем?
– Погодь, – отстранил его я.
– Ты что задумал?
– Сейчас узнаешь.
Я принялся барабанить по двери.
– Кто? – послышался приглушённый голос за дверью.
– Я.
– Кто это я?
– Да говорю тебе – я это! Ты что, не узнал? Пусти погреться, замёрз как цуцик!
Наглость – второе счастье: человек за дверью принял меня за стоявшего на шухере.
– Ну заходи.
Дверь распахнулась.
Бам! Я саданул открывшему дверь кулаком по виску. В край вечной охоты его не отправил, но в объятия Морфея уложил, причём надолго.
– Пошли, парни! – позвал я и первым ломанулся в коридор.
Навстречу выскочил плотный коренастый мужик с обрезом. Нас разделяли метра три, на такой дистанции любое джи-джитсу бесполезно, и я пристрелил его из пистолета. Отдача у «Парабеллума» оказалась сильнее, чем у нагана, однако пуля нашла цель. Мужик выронил обрез и стал заваливаться.
Я отпихнул его мертвеющее тело к стене, ногой вышиб следующую дверь и оказался в шикарно обставленной гостиной.
Несмотря на тусклый свет одинокой лампы на потолке, взгляд моментально зафиксировал обстановку в помещении: в центре овальный стол, покрытый скатертью, за ним четверо прилично одетых мужчин. Перед каждым стопка банкнот, узловатые пальцы привычно держат игральные карты.
В углу, возле бархатной тяжёлой занавеси – барышня лет двадцати в легкомысленном платье с огромным декольте. Нет сомнений в её ремесле: обыкновенная ночная бабочка, сиречь проститутка. Она курила папироску через мундштук, стряхивая пепел на пол.