Я потом сошел на берег в Гавре, добрался до Парижа, где меня ждала моя Мари. А через некоторое время получил вполне законные документы гражданина Франции, как ее муж. Позднее я, возможно, упомяну о нашем знакомстве с Мари в Ленинграде, моих мытарствах, трудностях, которые пришлось преодолеть, чтобы зацепиться в Западной Европе и соединиться, в конце концов, с Мари. Ведь ради нее я и удрал из СССР. С Джоном встретились повторно через пять лет в Англии. Он тогда уже был при деньгах, а я еще не имел постоянной работы.
Да, автострада прекрасная, только у одного поселка сократил путь по местной дороге, чтобы нигде не заезжать во Флоренцию. Пересек Арно по мосту Варлунго и по правому берегу добрался до местечка Понтассиве. Вилла Джона крайняя в одном из коротеньких ответвлений улицы Виа дель Капитано. Дальше уже поля, виноградники, лесок. Когда я первый раз приехал к Джону – рассмеялся. Он, как и я, практически жил на вилле один. Двух-трехэтажная вилла, уйма комнат (я насчитал не менее пятнадцати, в том числе всегда закрытые две комнаты на третьем этаже), два небольших дворика и гигантская стоянка для машин.
Хозяйством много лет занимается семейная пара, живущая через несколько домов на той же улице. Мужчина содержит в порядке двор и строение, его жена готовит и прибирается в доме. Обходятся они Джону в немалую сумму, но его это не волнует. В отличие от меня Джон заработал спокойную жизнь самостоятельно. Несколько раз он рассказывал мне, как тяжко трудился в Лайтинг Ридж в Южной Австралии в поисках опалов. Уже хотел бросить ненадежное дело, когда наткнулся на прекрасную жилу. Полученные за груду черных опалов деньги дали возможность комфортно устроиться в Европе.
Сначала он попутешествовал по Франции и Англии, где и встретил меня, потом добрался до Италии и «пустил здесь корни», как он выразился. До женитьбы у него так дело и не дошло, хотя неоднократно по несколько месяцев, а один раз даже больше года, встречался с дамами. Так и остался старым холостяком. Занялся виноградом, то есть приобрел пару участков, на которых экспериментировал с сортами. Денег это ему не прибавляло, но он и не стремился к большим доходам. Раза три приезжал ко мне в Париж, когда после смерти деда Мари стала, вместе с братом, наследницей его виноградников, винодельни, шато в Бургундии и дома в Париже, а я вернулся из Англии.