Впрочем, на следующий день она всё же позволила отцу провести с ней разъяснительную беседу, суть которой сводилась к тому, что девочки и мальчики не желали ей зла, они просто находятся в том агрессивно-счастливом периоде жизни, когда нагое тело кажется интересным и будоражит сознание, а неокрепшая душа мечется между стремлением к суициду и жаждой вечной любви, при этом за собственными переживаниями никогда не видит переживаний окружающих. Света мысленно согласилась: она и сама была такой. Если бы ей предложили ради смеха сдёрнуть трусы с кого-нибудь из компании, поддержала бы идею и хохотала бы вместе со всеми. Но на лице она всё ещё выдерживала скорбное выражение.
Галя, узнав о переживаниях сестры, сказала:
– Светун, идиоты – это стихия. Ты можешь сделать что-нибудь со стихией? Увы, против стихии все мы бессильны. Поэтому просто смирись, идиоты будут в нашей жизни всегда. А мы сейчас в том возрасте, когда идиотами быть не стыдно, а даже полезно. Когда подрастём, будет с кем сравниваться: с собой же – недотёпой из прошлых лет. А когда я приеду, я привезу нам с тобой такие откровенные купальники, что поверь мне: даже голые мы не будем выглядеть настолько обнажёнными, как в них! Хорош сопли распускать!
К следующему дню от Светиных переживаний не осталось и следа. Утешили и слова отца, и обещания Галки насчёт купальника: если она что-то задумала, выполнит непременно. Ещё утрём нос всем этим веселушкам! Поступок Георгия, увы, остался ею незамеченным и неоценённым.
Из наблюдений за Евгением (2008–2012 годы)
Косить Евгений предпочитал именно ручной косой, оставшейся от предыдущей хозяйки. Бензо- и электроинструмент казался ему шумным. Евгений любил выйти на покос пораньше, едва рассветало. Не потому, что так Света не могла отслеживать каждый скошенный дубок. Эти часы были для Евгения часами уединения, размышлений и воспоминаний.
Когда Веры не стало, он решил, что ни в коем случае не будет делать из квартиры мемориальный музей. Уже и не вспомнить, сам он до этого додумался или кто-то посоветовал, только через некоторое время после похорон он вынес из дома все Верины вещи, избавился от совместных фотографий, оставив только те, на которых Вера была запечатлена со Светой. Дочь приняла отцово решение спокойно. Евгений старался не привлекать её к разбору вещей матери и походам на помойку, а перестановку делал, пока Светочка была в школе, чтобы у неё складывалось впечатление будто всё происходит само собой. Света попросила оставить на память о маме тёплый банный халат и заколку, украшенную разноцветными камешками. Какой бы ни была мода на причёски, Света никогда не решалась коротко остричь волосы, потому что любимая заколка держала волосы только определённой длины.