Моментально почувствовала рвотный позыв. Стала закашливаться. Пыталась оттолкнуть от себя это животное. Он же сильно рванул мои волосы, от чего у меня перед глазами замерцали искры.
Не позволяя мне двигать головой, он начал вбиваться в мой рот. После нескольких таких движений я не могла уже сдерживать себя, даже ценой собственной жизни. Сделала первое, что пришло на ум. Изо всех сил сжала зубы и услышала бешеный крик Марка.
Я же вдруг обрела свободу, так как Хью от испуга отпустил мои руки и бросился к корчащемуся от боли Марку.
Меня начало выворачивать наизнанку. Я стояла на корточках и не могла унять приступы рвоты. Три раза меня вырвало, после чего две пары рук подняли меня с земли.
– Ну всё сука, тебе не жить!!!
Снова кинули на землю. Дальше серия пинков. В спину, живот, грудь… Я сжалась в комок и молила, чтобы всё это быстрее закончилось. Они пинали меня, как мяч, по очереди.
От одного из сильных ударов я отлетела на острый камень и рассекла спину. Я поняла это, когда почувствовала, как в районе поясницы стало горячо от потёкшей крови. С ужасом уставилась на кровавые пятна, пропитывающие песок и траву.
Кажется, это отрезвило насильников. Они перестали меня избивать и стали шептаться. Затем последовал финальный пинок. Словно проверяли, живая ли я ещё.
– Скажешь кому-нибудь, придушу. Тебя, твою сестру-шалаву и семейку всю твою!
Всё стихло, и я осталась одна. Слёзы дорожками стекали по щекам и падали на землю. Шум волн заглушал мои тихие всхлипы.
Именно тогда я поняла, какие же мужчины сволочи. И я, лёжа в на сухой колкой траве не в силах пошевелиться от боли, дала себе клятву никогда не спать с мужчинами, не влюбляться и не выходить замуж…
Четыре года прошло с того момента, когда Хью и Марк избили меня. Четыре грёбанных года! Бок о бок с подонками. Нас отделяет всего лишь одна улица. Они любят проходить мимо моего дома, ухмыляться. А я ничего не могу сделать.
В ту ночь, когда я приплелась домой и рассказала своей семье о случившимся, сестра и родители посчитали меня виноватой. Это был шок. Конечно, меня и раньше не особо-то любили. За мою странность. За мою обособленность. Но чтобы встать на сторону преступников!.. А когда Дарна услышала, что я считаю эти действия изнасилованием, то просто посмеялась:
– Эрика, засунуть в рот – это не изнасилование! Потерпела бы, и ничего с тобой не случилось бы. Не пришлось бы платить врачу за накладывание швов!