Закатив глаза, я тоже поплелась к туалету, выйдя, решила помыть руки в доме, заставив натаскать воды с колодца парня. И пока дожидалась, развела огонь, сидела на корточках и наблюдала, как пламя пожирает древесину. Ванька поставил ведра на стол.
– Ваня! Ну, одно то вылей в умывальник! – Пошла за ним, и как он залил до краев, начала умываться офигевая от того на сколько она ледяная. Пальцы, аж занемели. Пошла чистить купленную картошку, пока он кружкой набирал воду в чугунок. Быстро нашинковав компоненты, скидала их в кастрюлю, и закинула банку тушенки. Закрыла крышкой и сунула к углям, – через часок можно есть.
– С тобой не пропадешь, подмигнул мне, – пошли, пройдемся, посмотрим, местные достопримечательности?
– Пошли, – он засек на своих часах время, и мы пошли гулять по округе, прихватив из холодильника, заправские сэндвичи с бутылкой минералки. Выйдя за покосившуюся калитку, первым делом я пошла к тому месту, где вчера слышала шорох, трава там была примята, скорее всего, тут лежал местный пес. Мы пошли в направление, противоположном, от того с которого приехали. В конце села, стояла старая черная церковь, мы подошли ближе и двери со скрипом начали открываться, я застыла, а Ванька воодушевленно пошел внутрь, с детства он обожал сталкера и заброшки. Я пошла за ним, ощущения были двоякие, с одной стороны, это просто церковь, с другой, я некромант. И знаю, что там может быть. В таких местах часто заводится нечисть, это прямо, ее излюбленное место. Сколько здесь жаловались на свою участь люди, даже трудно представить. Войдя внутрь, я ощутила на себе безмолвный взгляд с почерневших изображений святых, нарисованных на деревянных досках. Даже воздух в храме застыл. Ваня с интересом осматривал все, до чего мог добраться, когда он направился к ритуальной зоне с алтарем, я остановила его, там было место не для нас. Мы вышли наружу, слева журчала река, метров пять шириной, сплошь заросшая камышом и рогозом. Найдя мостик, ведущий на другой берег мы уселись на него спуская ноги к воде, она слегка касалась его кроссовок, до моих было далеко. И я мотыляла ими в воздухе. Завибрировали часы и, поднявшись, он подал мне руку, встав пошла вперед, как почувствовала взгляд из камышей. Не привлекая внимания, пошла дальше, глаза все наблюдали за нами, а деревня нравилась мне все меньше. Войдя в дом, мы наткнулись на уже бухающих под супчик парней, Маринка с Катькой валялись на диване, недовольно переключая каналы, на стареньком поларисе. Программы было всего четыре. Увидев меня, Маринка оживилась, – где была?