Рядом с Андрюшкой началось обсуждение истории. Вдруг сказка ему поможет. Я подождал немного, потом напомнил про уговор. Он был такой: я рассказываю историю, а когда заканчиваю – все без шума укладываются спать.
Лешка взял меня за руку, но потом отдернул и оглянулся по сторонам. Вздохнул. Я мысленно погладил его по голове. Лешка улыбнулся и закрыл глаза. Я дождался, когда заснут самые беспокойные, и тихонько вышел, уговорив кровать не скрипеть. Надо заглянуть домой..
Мама дремала в дедовском кресле, ожидая меня. Я пытался тихонько проскользнуть мимо нее, но это невозможно.
– Как всегда, на посту, – вздохнул я.
Мама улыбнулась и пошла ставить чайник на газовую плиту.
Я заглянул в комнату деда, открыл энциклопедию Брема, которая завораживала в детстве. Знакомый пыльный запах. Рисунки дышали жизнью, казалось, вот‑вот все эти животные оживут и вырвутся на свободу из книжных страниц.
Я почувствовал себя Кощеем Бессмертным, который чахнет над сокровищами, любуется ими в одиночку.
– Мам, а если часть книг отдать в интернатскую библиотеку? Ты не расстроишься?
Вдруг эти книги заманят кого‑нибудь в свои миры, как в детстве меня.
Потрепанный мишка – подарок Нины Пономаревой на мой детский день рождения. Тогда он казался огромным.
Надо попросить маму заштопать дырку, в которую вылез клок ваты. Пожалуй, отдам его малышам в игровую комнату.
В выцветшей школьной тетрадке хранятся стихи брата Лешки. Самое дорогое для меня воспоминание. Так хочется снова стать маленьким и сесть рядом с ним в ожидании, когда он обратит на меня внимание, улыбнется и скажет:
– Хочешь, почитаю, что написал?..
С детством я распрощался, когда брата не стало. Думал, что навсегда, а теперь детские воспоминания и ощущения шумят во мне, как безграничное море. Появится время, я перенесу их в тетрадку. В память о нашей с братом дружбе.
Я даже название придумал: «В валенках по весне». Никто, кроме нас, не бродил в детстве по лужам в валенках, отправляя в путь кораблик из щепки с берестяным парусом.
На следующий день Борис по привычке обратился к Андрюшке:
– Эй, Клоун…
Тот улыбался, как всегда, хоть и грустно.
Бориса одернул забияка Руслан, с ним боялись связываться, несмотря на малый рост:
– Ладно тебе… На себя посмотри.
Послышался смешок. Борис вжал в плечи стриженую голову.
Удивительно, но если бы я просто поговорил с ребятами о том, что нехорошо издеваться над человеком за его улыбку, ничего бы не изменилось, даже хуже стало. Ребята стали немного меняться вместе с моими сказками, особенно когда от них зависело, как будут развиваться события. Правда, правда. Так случилось, когда я решил придумать историю про еще одного интернатского изгоя.