– Сударыня, вы последняя?
Некоторое время спина не оборачивалась, словно обмозговывая, как бы это повежливее всадить за издевательство. Наконец, медленно развернулась и пара свинячьих глазок вонзилась в Петра Егорыча.
– Пить меньше надо, сударь,– обласкали они его.– Ишь, умник какой нашёлся.
– Не подходит «сударыня», оскорбительно звучит,– решил Пётр Егорыч,– да и клеток не хватает. Что ж за слово такое диковинное? – ломал он голову.
Припомнился ещё один случай, в городском автобусе. Потребовалось Петру Егорычу передать в переднюю кассу за проезд деньги. Чтобы привлечь внимание стоящей рядом женщины, он постучал монеткой по её плечу. Увлекшись разговором со своим спутником, она не реагировала.
«Женщиной назвать – ещё обидится,– рассуждал Пётр Егорыч,– со спины вроде молодая. Девушкой – тоже рискованно: обернётся, а там старая каракатица. Вот незадача. Может дамочкой назвать?.. Вроде бы ничего, что-то средне – неопределенное, и звучит приятно».
Делать было нечего и, ударив посильнее монеткой по плечу, он ласково промолвил:
– Дамочка, передайте за проезд.
– Кто это меня там колотит всё время?!– обернулось молодое и очень симпатичное личико.
Пётр Егорыч оторопел от неожиданности и, вдруг позабыв нужное слово, пролепетал:
– За проезд передайте, мадамочка.
– Все мадамы – в Париже,– грозно глянул на Петра Егорыча спутник девушки.
– А у нас кто же? – уж и не зная, как себя вести, промямлил Петр Егорыч.
– У нас друзья и товарищи,– проинструктировал его парень.
– … Передай за проезд, друг,– неловко сунул Петр Егорыч парню монетку, думая лишь об одном: поскорее бы выбраться из автобуса.
Парень взял деньги и тут же, переключив внимание на очаровательную свою спутницу, стал молча, как бы между прочим, тарабанить по плечу следующего пассажира…
Перебрав в памяти все варианты своего взаимоотношения с городскими женщинами, так и не понял Пётр Егорыч, как нужно к ним обращаться в общественных местах. Как привлечь их внимание, не трогая руками.
Так и не отгадал он загадочного слова в кроссворде…
ТЕЛЕФОН
Зазвонил телефон.
– Дротикова, к городскому, закричала секретарша, недовольная, что её опять оторвали от печатания срочных бумаг,– хоть бы остановились писать, всё пишут, пишут, пальцы устали уже печатать.
– Иду-иду,– отозвалась томная Дротикова и принялась раскачиваться на стуле, пытаясь выбраться из-за стола.