– Старое гнездо, – прокомментировала она. – Сорочье, наверно…
Сергей без особого интереса глянул на нехитрое птичье сооружение. Однако в мозгу тут же шевельнулась мысль.
– А вы не помните, мы позавчера под этой березой проплывали? – спросил он.
– А должны были? – осведомился Леха, разминая пятерней шею.
– Ну мы же сейчас следуем тем же маршрутом, которым уже плыли позавчера, после того как на месте собственного лагеря побывали.
– Да мы уже столько раз падающие березы встречали! Может, и эту видели. А то и не раз.
– Гнезда я не помню, – возразила Юлька. – Правда, для меня это было не позавчера, а три дня назад, но всё равно – не помню.
– Ну, может, не заметила просто. Занята была, дневник писала. А мы с Серегой тем более внимания не обратили.
– Значит, надо обращать, – сказал старпом. – Давайте будем специально запоминать всякие приметные детали. Если еще раз их встретим – сразу понятно станет, что мы тут уже были.
– Неплохая идея, – одобрил Леха.
А Юлька предложила даже отмечать такие вещи у себя в дневнике. И, уточнив у капитана точное время, аккуратно зафиксировала: «11 августа, 11:35. Накренившаяся береза с гнездом».
– Сейчас посмотрю, что у меня записано после того, как мы следы стоянки встретили… – Она принялась шуршать листками. – Нет, никаких особых деталей… А тут уже про ваши ныряния пошло…
– Погодьте, – встрепенулся Леха. – Сколько времени мы гребли перед тем, как я купаться полез? Где-то с час, да?
– Да, что-то около того, – подтвердил Сергей.
– Значит, мы сейчас как раз подходим к тому самому месту, где я нырял! Вы помните, как оно выглядело? Сможете его узнать?
– Да там и примет-то особых не было…
– Была одна, – вмешалась Юлька. – Там на правом берегу дерево мертвое стояло. А по левому заросли ивы у самой воды тянулись. Я это хорошо запомнила: полчаса там в лодке просидела, пока вы… – она, как видно, по привычке собиралась сказать «дурью маялись», но вовремя осеклась.
– Отлично! – воодушевился Леха. – Значит, все высматриваем мертвое дерево!
– И что потом? – обернулся к нему Сергей.
– Там видно будет…
Однако прошло десять минут, двадцать, а ничего похожего на Юлькину примету так и не обнаружилось. Более того: вскоре речка сузилась, деревья справа и слева подступили к самой воде, так что кроны их норовили сомкнуться над головой, а еще через минуту лодка вплыла как будто под своды чертога. Здесь стоял таинственный зеленоватый сумрак, почти отвесные берега были покрыты темно-зеленым мхом, от них веяло холодом.