– Тут мы точно не были! – резюмировал Сергей.
– Кажись, ты прав, – вынужден был согласиться Леха. – Получается, мы плывем уже не тем маршрутом…
– Когда же он успел смениться? – подивилась Юлька. – И почему мы этого не заметили?
– Вот и я не могу постичь, – подхватил Сергей. – Ведь, если мы перемещаемся во времени или пространстве, это должно быть как-то заметно?
– Теоретически – да, – отозвался Леха. – Но что-то я никаких переходов или сдвигов в пейзаже не замечал. Он, конечно, однообразный, но не настолько же, чтобы перемещение в другую точку было совершенно неуловимым.
Они помолчали, размышляя.
– А может, и не было сейчас никакого перемещения, – словно что-то прикидывая, добавил Леха.
Сергей обернулся, вопросительно глянул на товарища.
– Хочешь сказать, что это, наоборот, в прошлый раз произошло?
– Ну да. После того, как мы следы стоянки обнаружили, нас и переместило. А сейчас мы нормальным курсом следуем.
– Причудливо тасуется колода…
Юлька на корме только вздохнула тоскливо. Потом стала опять что-то записывать в блокнот.
Так они и плыли дальше, продолжая внимательно осматривать окружающий ландшафт: вдруг все-таки подвернется что-нибудь знакомое? Правда, не очень-то было понятно, чем им это может помочь. Вероятно, просто ощущалась потребность уцепиться хоть за какие-то ориентиры в этой невообразимой хронопространственной путанице…
Некоторое время путешественников сопровождали три зимородка. Первыми их заметил Сергей: они сидели рядком на торчащей из воды коряжине, но, как только лодка подплыла ближе, один за другим сорвались с места и улетели вперед. Через несколько минут изумрудно-синие пичужки опять показались в поле зрения, подпустили людей метров на десять – и снова повторили тот же маневр. Так продолжалось несколько раз…
А между тем опять начались переплетения коряг и полузатопленных валежин. Продвигаться вперед становилось всё труднее, то и дело приходилось останавливаться и браться за топор – обрубать мешающие сучья и расширять проход для лодки. Даже воде в таких местах было тесно – она начинала волноваться и шуметь, убыстряя бег, словно боялась, что ей вот-вот перекроют путь. В конечном счете так и случилось: русло перегородили сразу семь-восемь стволов, чуть ли не вплотную прибившихся друг другу. Пришлось путникам карабкаться на этот заплот и перетаскивать через него лодку – потому что выбраться на берег здесь и вовсе было невозможно: с одной стороны нависал отвесный глинистый обрыв, а с другой топорщились густые кустарниковые заросли.