– Я же был простым зодчим! – извиняющимся тоном ответил Сененмут. – Со всякими оборванцами приходилось дело иметь.
– Ты уже не простой зодчий, – напомнила она, – так что прекращай.
– Как скажешь, госпожа, – притворно вздохнул тот, – значит, эта мысль тебе тоже не понравилась?
Загадочная улыбка промелькнула на ее пухлых устах:
– Я такого не говорила. Я сказала, что это опасно… но мне нравится.
– Ради тебя я хоть с Апопом сражусь, – Сененмут вновь приложился к кубку.
– Хочешь стать джати[16]?
Он аж поперхнулся, выплевывая пиво обратно.
Довольная произведенным впечатлением, она грациозно потянулась, словно дикая кошка:
– Вижу, что хочешь.
Сененмут отставил сосуд и ошеломленно воззрился на нее.
«Боги всемогущие, вот теперь… теперь риск полностью оправдан! И плевать на кощунство! Джати… Скажи мне кто об этом пару лет назад, в лицо бы рассмеялся!».
– Что с тобой, Сененмут? – наслаждаясь его изумлением, проворковала она. – Слишком душно, аль дар речи потерял?
– Ты это серьезно? – просипел зодчий.
Она вскинула тонкую бровь:
– А разве когда-то было иначе?
Он уже собрался склониться к ней, дабы впиться в эти манящие сладкие губы, но она сделала предостерегающий жест.
– Но сначала я поговорю с ним. Быть может, ничего и вовсе не понадобится.
– Конечно-конечно, – быстро закивал зодчий, – все будет так, как ты пожелаешь.
Она улыбнулась и в свою очередь отставила кубок:
– Тогда, пожалуй, на сегодня с делами можно закончить.
Ухватив Сененмута за шею, она притянула к себе. Тот впился в ее уста, с которых сорвался стон удовольствия. Дыхание участилось и стало глубоким, но на этот раз уже не от гнева. Усех был снят с шеи и бесцеремонно брошен на пол. Следом полетел и его схенти[17]…
Огонь продолжал приятно потрескивать в треножнике. По покоям разносился запах мирры, а с берегов Хапи прилетал слабый ветерок. Где-то там, во мраке ночи, Ра начинал свою яростную схватку с Апопом, чтобы на рассвете вновь появиться в сверкающей лодке на небе, заявив о победе.
Ей тоже предстояла битва. Битва за Та-Кемет. И она должна выйти из нее победителем. Иначе и быть не может. Ведь она – достойная дочь и наследница своего отца. Дочь, нареченная Хатшепсут.
[1] Уасет (Фивы) – одна из столиц Древнего Египта. Город располагался в 700 км к югу от Средиземного моря на обоих берегах Нила. Начиная с XI династии, город становится главной резиденцией фараонов и столицей всего царства вплоть до XXII (ливийской) династии.