– Неужели ты подумал, что я брошу тебя, Пай? Когда ты прыгнул, лодку отнесло в сторону. Я догнал её и поспешил тебе на помощь. Так быстро я не грёб ещё никогда.
Дома Дед посмотрел на нас, крякнул привычное:
– Эх, шалопаи,– накормил горячей картошкой и налил чаю. Сам выпил рюмку водки.
Разумеется, завтра же Шало начал обучать меня плаванию. И – разумеется – мы больше никогда не спорили, как друг друга называть.
Почему я в минуту опасности выкрикнул именно «Шало»? Согласен, кричать короткое «Пай» было бы удобнее. Сейчас я бы сказал: хотел оставить другу в случае гибели то, о чём он мечтал. Это сейчас – так. А тогда… Тогда всё было по наитию. Крикнул и крикнул. Времени размышлять не было.
Или всему виной моя галлюцинация? Я испугался, что друг уплывёт, не желая слышать неприглянувшееся имя? Ни к чему теперь гадать – всё случилось как случилось.
– Говорят, часы дарят к расставанию. Зато время – на счастье.
Дед протянул нам с Шало две пары часов. Таких мы не видели никогда и ни у кого. Под стеклянной крышечкой, откидывавшейся нажатием кнопки, располагался плоский резервуар из двух треугольников, обращённых друг к другу вершинами и соединённых коротким узким перешейком. Один из треугольников был заполнен мелким светлым песком. Чтобы начать отсчёт очередной 28-дневной смены, надлежало поднять крышечку, отогнуть небольшие Г-образные воротца, удерживающие треугольники в вертикальном положении, и перевернуть конструкцию. Далее вернуть воротца на место и захлопнуть крышку. На циферблате имелось окошечко, в нём отображались цифры от 1 до 13 – двенадцать рабочих смен и время отпуска. Каждый переворот песочных часов сопровождался сменой цифры в окошечке.
Оправа, треугольники с песком, окошечко и простенький ремешок. Никакой подсветки и музыки. Но отчего-то казалось, что это самые лучшие часы на свете, что ничего дороже и значимее в жизни не будет.
Мы с Шало дождались ночи и помчались к перрону. Вот-вот должен был показаться поезд. Сегодня он промчится без остановки – в деревне 28 отдыхающих, новых жильцов привезти не должны.
– Сегодня мы стали взрослыми,– подражая тону учительницы по черчению, проговорил я, когда мы с Шало подошли к рельсам,– мы переходим на новые этажи, и поэтому в атмосфере ночной деревни,– я понизил голос и подпустил таинственности,– торжественно избавляемся от часов, полученных в стенах Таймера!