Необходимо помнить, что истина – это основа, на которой строится всякое искусство слова. Понимание сути вещей, их связи и природы ведет к более глубоким размышлениям и наблюдениям, открывающим перед нами бескрайние горизонты познания. Тщательное исследование и анализ обучают нас организовывать мысли и чувства, превращая хаос внутреннего мира в гармоничное целое.
Так давайте стремиться к возвышению и гармонии в нашем слове и делах, следуя примеру великих философов и муз. В этом стремлении мы сможем создать свой собственный хор, который будет прославлять как красоту, так и истину, что, в свою очередь, приблизит нас к божественному.
α. Eστι δη οὐν δεῦρο ὁ πᾶς ἥκων λογος 249d
Следующее повествование ведется от деления мании: ведь выступая против Эроса с самого начала через речь Лисия, он объявил, что очищения необходимы, потому что в какой-то момент было сказано против имени божественного. А что такое очищение? Вернее, очевидно, палинод. И поскольку на протяжении всей беседы и Лисий, и Сократ доказывали, что нельзя наделять манией любовника, по этой причине в палиноде он показал, что название мания не простое, но обозначает многое, и что мания превосходит воздержание. Он разделил эти мании на четыре: на пророческие, музыкальные, ритуальные и эротические, приписав им четырех богов: Аполлону, Музам, Дионису и Эросу, и указал, сколько благ каждая из трех маний дает людям, а именно: пророческая мания дает предсказание будущего времени, как мы можем преуспеть в жизни; поэтическая мания дарует славу людям и таким образом воспитывает человеческий род; ритуальная мания очищает старые послания; намереваясь говорить о четвертой мании, о которой идет речь во всем рассуждении, он, прежде чем рассказать о ней, упомянув о бессмертии души, ее идее, жизни, нисхождении и восхождении и обо всем, о чем говорилось ранее, говорит о том, сколько благ дает эротическая мания. | И он использовал, как кто-то мог бы сказать, рассуждение в соответствии с анализом: то есть конечная цель человечества есть не что иное, как счастье, то есть связь. Связь с богами (ибо Платон не относит счастье к внешним вещам) возникает, когда душа, присутствуя и наблюдая всю разумную и небесную красоту, вспоминает о разумной красоте: она вспоминает то, что когда-то видела, ибо воспоминание происходит о том, что человек знал, видел или слышал. В какой-то момент оно созерцало божества, связанные с ним самим; оно причащалось, независимо от того, бессмертно оно или нет: ведь если бы оно не было бессмертным, то, очевидно, оно не причащалось и не вспоминало. Поэтому сначала он говорит о бессмертии души и идеи и о том, что за этим следует, а затем подводит нас к тому, к чему призвана привести любовь, а именно к умопостигаемой сущности и божественной красоте, простой и непоколебимой: «Ибо как, – говорит он, – существуют состояния экстаза, так и эта красота умопостигаемого сохраняет душу и утверждает ее с богами», поэтому он также называет ее «высшей формой безумия». В этих словах он резюмирует все, что было сказано выше. Следует также отметить, что нельзя разделять состояния экстаза: они переплетаются друг с другом, ведь ни ритуальное, ни поэтическое, ни пророческое не может существовать без силы любви, поэтому, возможно, любовь даже более божественна. Вот в чем примечательный аспект: здесь приводится полное рассуждение о четвертой мании, которая действительно является прекраснейшим из всех энтузиазмов. Итак, что же представляет собой эта так называемая вещь? В то время как мы обсуждали многочисленные преимущества, предоставляемые другими маниями, мы ничего не сказали об этой; следует отметить, что все, о чем говорилось выше, было установлено с ее помощью: она объясняет, какие блага предлагает любовь, и подчеркивает, что все рассуждение и серьезность в отношении этой мании любви заключается в том, что она превосходит все другие.