– Не сомневаюсь. – Толя внимательно разглядывал птицу. – Сколько тебе лет по человеческим меркам?
– Столько не живут, – угрюмо проскрипел ворон. – Если бы не кольцо, помер бы уж лет пятьдесят назад.
– Жалеешь?
– О чём? – Хей нахмурился. – Человеческая жизнь тоже была не сахарной, знаешь ли. Вот только последние годы, пожалуй, самые счастливые. – Птица прикрыла глаза, явно вспоминая что-то хорошее.
– Но сожаления есть. Я чувствую.
– У кого их нет? Скажешь, сам живёшь без них? Не поверю. – Хей, взмахнув крыльями, взлетел. – Мы каждый день делаем выбор: значительный или нет, не важно. Выбор влечёт за собой последствия. Если они в результате не совпали с нашими ожиданиями, то мы испытываем сожаление. – Ворон сделал пару кругов над головой Толи. – Причём жалея о сделанном, нельзя быть уверенным, что противоположный выбор смог бы осчастливить нас. Вот в чём парадокс.
– Да ты философ.
– Через сотню лет любой станет философски относиться к жизни. Особенно если ты бессмертен. – Из груди Хея вырвался скрежещущий, каркающий смех.
Внезапно оберег в руке, ярко вспыхнув, обжёг кожу. Толя от неожиданности разжал кулак.
– Пора, – коротко бросил Хей. – Помни, что я сказал: никому не верь, поменьше болтай и внимательно слушай. Постараюсь добраться до тебя, как можно раньше.
– Разве мы выйдем не вместе?..
Ответ Толя уже не услышал. Вихрь облепил его, закрутил, завертел, превращая в мечущуюся в потоке воздуха пылинку. Уши заложило, в глазах потемнело. Раздался тихий хлопок: он почувствовал, что выскочил, словно пробка из бутылки.
А потом выключили свет…