Обычно мы воспринимаем сахар белым и сладким, пламя горячим и ярким, снег белым и холодным и думаем, что наши ощущения холодного, горячего, сладкого и пр. суть зеркальные отражения холодного, горячего, сладкого и пр., обнаруживаемых в снегу, огне и сахаре и являющихся их свойствами и качествами. «Обыкновенно думают, – писал Локк, – будто эти качества в вещах – то же, что в нас эти идеи, будто одно совершенно сходно с другим, как это бывает в зеркале» [25].
И он не согласен с этим обыкновенным представлением людей, делая большой крен в сторону идеализма. «Так как наши чувства не способны, – подчеркивал он, – обнаружить несходства между вызванной в нас идеей и качеством вызывающего ее предмета, то мы легко представляем себе, что наши идеи суть подобия чего-то в самих предметах, а не действия определенных сил, проявляющиеся в видоизменениях их первичных качеств, с которыми вызванные в нас идеи не имеют никакого сходства» [26].
По образному выражению К. Маркса, если у Бэкона «материя улыбается своим поэтически-чувственным блеском всему человеку» [27], то в дальнейшем материализм становится односторонним, «чувственность теряет свои яркие краски и превращается в абстрактную чувственность геометра. Физическое движение приносится в жертву механическому или математическому движению; геометрия провозглашается главной наукой» [28].
Для рассуждений В. С. Бачманова, имеющихся в его «Методологических вопросах формальной логики», можно найти немало параллелей с высказываниями Локка. В. С. Бачманов, боясь оказаться метафизиком, вместе с метафизикой из ванны выплескивает материализм. Он настаивает на том, что закон тождества, как и другие логические законы, не могут быть копией, отражением внешних предметов, и поэтому в последних невозможно уловить нечто такое, которое было бы сходным или тождественным с ними.
В противном случае нельзя исключить опасность ликвидации вообще всякой философии и, следовательно, нельзя избежать обвинения в нигилизме. «Утверждать, что логические законы является отражением внешнего мира, – пишет Бачманов, – и думать при этом, что все их содержание может быть выведено из действительности, истолковано как копия внешнего мира, – значит отрицать, что логическая форма, форма мысли есть нечто отличное от внешнего мира, отрицать в конечном счете само мышление, проводить на деле идею тождества мышления и бытия. Это значит разрушить самую постановку основного философского вопроса и ликвидировать философию как науку» [29].