Хотя Локк отрывает вторичные качества от самих вещей, помещая их в уме человека и отрицая их наличие во внешних предметах, он все-таки устанавливает их зависимость от первичных качеств, содержащихся в этих предметах. Он говорил, что в вещах что-то или какая-то сила должна быть, воздействия которой на органы чувств, вызывают в уме несуществующие в них самих цвета, звуки, вкусы и запахи. «Вторичные чувственные качества зависят от первичных, – писал он, – они не что иное, как силы этих субстанций вызывать в нас различные идеи через наши чувства; эти идеи не находятся в самих вещах; разве что они находятся в них лишь постольку, поскольку что-либо может находиться в том, что является причиной» [30].
Аналогично получается и у В. С. Бачманова. Если у Локка зеленое, сладкое, вкусное и пр. не находятся в вещах, то у него и закон тождества отсутствует в них. И подобно Локку, который не отрицает зависимости вторичных качеств от объективных предметов, он тоже не исключает обусловленности закона тождества и других законов мышления от внешнего мира.
Сказав, что логические законы не являются копиями вещей, он умозаключает: «Из сказанного совсем не следует, однако, будто логические законы независимы от внешнего мира. Любые логические законы неразрывно связаны с внешним миром…» [31]. «В логических формах и законах имеется как то общее, что связывает их с внешним миром, так и то специфическое, что их отличает от законов и форм внешнего мира» [32].
Единичные свойства и сами вещи разрознены и различаются друг от друга. Думая так, Локк приступает к их объединению, к установлению их тождества между собой. Эта проблема у него сводится к выяснению сущностей субстанций и к определению так называемых сложных идей. Кусок или субстанция сахара – сложная идея, составленная из отдельных, простых идей твердого, сладкого, белого и т. д. Но, несмотря на это, она представляет собой одно тождество, ибо в ней все эти свойства объединены в одном предмете.
Или общее имя и общая идея человека, другими словами, «человек вообще», образуется исключением всего того, что является особенным или специфическим в каждом отдельном человеке – Иване и Петре, Марии и Анне и одновременным сохранением лишь общего и тождественного, заключенного во всех них. Общая природа или субстанция каждой вещи или каждого существа, как-то: сахара, реки, горы, человека, лошади и волка, есть