– Парни, блядь! Вы че как дети малые? – внезапно появился третий голос. Он явно принадлежал мужчине примерно за пятьдесят. – Пора бы вам повзрослеть уже. Вот сколько тебе лет, Франсуа?
– Двадцать четыре.
– Вот, – многозначительно протянул третий. – А тебе, Жан?
– Палыч, угораешь что ли? Мы с ним близнецы. Как думаешь, сколько мне лет?
– Ха! Точно! Подловил, бля… Как время бежит… Вам же было лет 6, когда вас Михал Иваныч усыновил? Да? Это что же получается, мы с вами уже целых двадцать лет знакомы? Юбилей, епта! Кстати, давно собирался спросить, а вы помните, как вас звали, до того, как Михал Иваныч вас переименовал?
– Нет, – Братья ответили одновременно.
– Понятно. Есть, кстати, хороший анекдот в тему, – разбавил образовавшуюся тишину Палыч. – Рассказать?
– Это же риторический вопрос?
– Так вот: «идут по дороге Белоснежка, Дюймовочка и Олег. Белоснежка говорит: – Вот я самая красивая, самая офигенная. Дюймовочка: – А я самая маленькая и самая прикольная. Олег: – А я Олег. Идут дальше, смотрят дом, а на доме написано: «Зеркало правды». Заходит туда Белоснежка. Выходит – рыдает: – Я на самом деле не самая красивая – оказывается, ещё есть Спящая красавица. Заходит Дюймовочка. Выходит, тоже рыдает: – Я на самом деле не самая маленькая – оказывается, есть ещё Мальчик с пальчик. Заходит Олег – выходит – злой, как бык, и говорит: – Блядь! Я не Олег.»
Ивана Алексеевича внезапно пронзил страх, несмотря на то, что анекдот даже повеселил его своей тупостью. У него возникло ощущение, что стая крыс собравшаяся вокруг него, уже начала пищать от голода и готова наброситься на его беспомощное тело. И еще этот непрекращающийся звук натачивающийся стали. Лязг… Лязг… Лязг…
– Палыч.
– Что?
– Это один из худших твоих анекдотов.
– Зато в тему.
– Глянь, – сказал голос № 1, – кажется, очнулись. Глянь, как заерзали.
– Да и мы уже почти приехали. – ответил голос № 2.
Спустя несколько минут шок начал спадать, и глаза Ивана стали различать очертания вокруг. Судя по всему, у него на голове был черный мешок, сквозь микроскопические дыры которого проникали лучи встречающихся на пути фонарей. А во рту, видимо, был какой-то кляп – платок, тряпка или что-то типа того.
Машина свернула налево и асфальт под колесами сменился на обычную сельскую дорогу с большим количеством кочек.