– Бесспорно, – подхватил Логан. – Первый – это вещь.
– Вот, – сказал Рид, и лицо его побагровело, а глаза засверкали словно раскаленные уголья. – А этот – свиное пойло. Человеку, который именует это фирменным напитком Джорджии, нельзя доверить даже изготовление гуталина. Здесь отсутствует мускатный орех. А ведь весь секрет в мускатном орехе. Человек, который обходится без мускатного ореха!.. Да я б его!..
Он потянул к подносу обе руки, чтоб унести на кухню, и тут обе собственные ладони попали ему в поле зрения. Он уселся как ни в чем не бывало и принялся их разглядывать внимательным образом.
– Наша курица снесла два яйца, – сказала миссис Скривенер, – и я сварила их на завтрак.
С этими словами она развернула белоснежную салфетку и продемонстрировала сокровище, найденное в курятнике, после чего положила белое яйцо в мужнину пашотницу, а коричневое – в свою.
Скривенеры жили в доме с островерхой крышей и белым фронтоном, стоявшем у лесной дороги среди молодых березок. Домик был очень маленький, но такой же была и плата за наем, и его прозвали «Домиком трех медведей». Хозяйство они вели скудное, поскольку Генри отошел от дел в сорок лет, чтобы изучать природу. Тем не менее все буквально сверкало чистотой, и за всем был тщательный присмотр. Каждую неделю в маленьком саду поспевал пучок салата-латука. За этим процессом наблюдали очень внимательно день за днем, и в тот час, когда листочки достигали апогея своего формирования, их срезали и съедали.
На следующий день приходил черед цветной капусты.
Люди, которые живут подобной жизнью, бережно переходя от одной заветной детали к другой, неизменно обладают чистым до прозрачности цветом лица и ясными, похожими на птичьи глазами. Они также остро ощущают разницу между двумя свежими яйцами, которая, как и прочие тонкости, зачастую остается незамеченной толпами суматошных городских жителей. Скривенеры хорошо знали, что, вопреки укорененному коммерсантами суеверию, коричневое яйцо питательнее, вкуснее и выглядит куда лучше белого. Когда мистер Скривенер заметил, что его жена приберегла коричневое яйцо для себя, его глаза округлились и сделались еще более похожими на птичьи.
– Элла, – сказал он, – я вижу, ты положила мне белое яйцо, а коричневое оставила для себя.