– Если соблаговолите задать этот вопрос мне, – произнес джинн, – то осмелюсь вам напомнить, что в лавке была бутылочка, которую мой прежний хозяин так и не откупорил, поскольку я принес ее ему после того, как он потерял интерес к подобным вещам. Тем не менее, по слухам, там содержится красивейшая девушка на свете.
– Ты прав! – вскричал Фрэнк. – Незамедлительно давай сюда эту бутылку.
Через несколько секунд бутылка оказалась перед ним.
– Можешь взять выходной, – бросил Фрэнклин джинну.
– Благодарю вас, – ответил тот. – Отправлюсь в Аравию навестить родственников. Давно их не видел.
С этими словами он отвесил поклон и удалился. Фрэнк перевел внимание на бутылку, которую тотчас же и откупорил.
Оттуда появилась прекраснейшая из всех девушек. По сравнению с ней Клеопатра и прочие выглядели неухоженными уродинами.
– Где я? – спросила она. – Что это за дивный дворец? Что я делаю на тигровой шкуре? И кто этот прекрасный юный принц?
– Это я! – с восторгом воскликнул Фрэнк. – Это я!
День пролетел, словно миг в раю. Фрэнклин не заметил, как вернулся джинн, готовый подавать ужин. Фрэнк пожелал ужинать непременно у себя в покоях, поскольку на этот раз к нему пришла настоящая любовь. Джинн, явившийся с кушаньями, при виде такой красавицы отвел свои хитрые глаза.
Случилось так, что взбудораженный любовью Фрэнклин, едва прикоснувшись к еде, бросился в сад, чтобы сорвать своей любимой розу. Джинн, сделав вид, что разливает вино, придвинулся к красавице.
– Не знаю, помнишь ли ты меня, – прошептал он. – Я жил в соседней с тобой бутылке и часто любовался тобой через стекло.
– Ах да, – ответила она. – Я хорошо тебя помню.
В этот момент вернулся Фрэнклин. Джинн замолчал и отступил в сторону, вздымая богатырскую грудь и поигрывая смуглыми мышцами.
– Не бойся его, – сказал Фрэнк. – Это всего лишь джинн. Не обращай на него внимания. Скажи мне, ты вправду меня любишь?
– Конечно да, – ответила она.
– Тогда так и скажи. Почему ты не сказала «люблю»?
– Я же сказала, что да, – ответила красавица. – Конечно да. Разве это не то же самое?
Столь неопределенный и уклончивый ответ омрачил все счастье Фрэнклина, словно заслонившая солнце туча. Закравшиеся в душу сомнения совершенно разрушили дивное блаженство.
– О чем ты думаешь? – бывало, спрашивал он.
– Не знаю, – отвечала она.