Должно быть, он заметил растерянное выражение моего лица, потому что сдул волосы с глаз и сконфуженно мотнул головой. Оказалось, у него голубые глаза.
– Я был на похоронах, – проговорил он. – В январе. Сожалею о вашем отце.
Вот оно что! Это все объясняло – в конце концов, он сосед моего отца. Тем не менее мысль о том, что он был там и у него было достаточно времени, чтобы понаблюдать за мной и моей семьей, прежде чем я даже узнала о его существовании, заставила меня насторожиться и смутиться. Конечно, у него не было причин обращать на меня особое внимание в тот день. Но я не могла не представить себя глазами незнакомца, и увиденное мне не понравилось.
Во-первых, я выглядела дерьмово. Мы с Коннером, в редкий момент родственной близости, решили накануне вечером напиться. И оба мучились от похмелья во время похорон, но, если Коннер все еще был похож на человека, я выглядела так, словно сделала макияж на Хэллоуин: невероятно бледная, с фиолетовыми кругами под глазами.
К тому же я забыла взять с собой подходящую к черному платью обувь, в результате пришлось надеть золотистые блестящие балетки с острым носком, напоминавшие мигающую неоновую вывеску посреди окружающих меня мрачных одежд. Я – женщина, которая девяносто пять процентов времени одевалась в черное, никак не должна была облажаться в этом аспекте, но увы.
Мое драпированное платье из муслина, выглядевшее неземным на модели сорок второго размера, на мне смотрелось так, словно я обернула вокруг себя сшитые воедино костюмы танцевальной труппы. Садясь, я боялась, что люди будут сваливать на меня грязные вещи.
Но, возможно, хуже всего то, что я не знаю, выглядела ли я тогда… убитой горем. Похороны прошли как в тумане. Смерть отца стала шоком – ему было немногим больше пятидесяти, обычно у людей в его возрасте еще есть время в запасе.
Весь тот день казался сюрреалистичным, будто я находилась в ужасном сне или в чьей-то чужой жизни. Я не знала, что говорить или как себя вести, и поэтому просто замкнулась, ушла в себя, как делала это ребенком, когда мне требовалось немного тишины.
И теперь люди постоянно говорили мне нечто подобное. Мой научный консультант, когда услышала, почему мне нужно перенести нашу встречу. Пара человек с моего курса, когда я проговорилась на вечере настольных игр. Мой домовладелец, когда я рассказала ему, для чего уезжаю во Флориду.