– Ты Сигурд, сын Сигтрюгга? – У нее был протяжный говор, слова плавно перетекали одно в другое, словно она не говорила, а пела.
– Да. А ты?..
– Разве ты не догадался? – Она ловко скользнула к очагу, подбросила в огонь веток. Красные всполохи заметались по ее худому лицу, очертили острые скулы.
Сигурд понимал, кто перед ним, но не мог поверить.
– Меня зовут Айша, – подтвердила его догадку маленькая женщина. Отбросила со щеки выбившуюся из-под ленты прядь волос, кивнула в сторону старика. – Давно?..
– Лежитт-о? – продвигаясь к выходу, зачастил Сигурд. – Давно. Три дня уже.
Поднявшись на две ступени замер, напряженно вглядываясь в гостью.
Сигурд не был трусом – он, как любой вестфольдец, побывал во многих сражениях, обороняя свою землю. Он не побоялся бы и вооруженных мужчин – хорошая битва лишь греет душу и разгоняет кровь, – но этой маленькой светлокожей женщины в вышитой рубашке и темном плаще Сигурд боялся. Липкие пальчики страха щупали кожу на его спине, под мышками собирался пот.
– Три дня? – Она вскинула на воина взгляд, улыбнулась, и ее лицо словно засветилось изнутри. Бонд выдохнул, облизнул пересохшие губы. – Дары не берет, – пожаловался он. – Корову предлагали…
– А зачем ему нынче корова? – искренне удивилась Айша.
Она подступила к ложу умирающего, осторожно присела на край, взяла в ладони худую, морщинистую руку Финна. Старик тяжело вздохнул, открыл мутные глаза, уткнулся взглядом в лицо гостьи.
– Хвити [5]… – признал он. – За мной пришла. – У Сигурда опять стало нехорошо на душе. Про Айшу, женщину ярла Бьерна, по фьюлькам [6] ходило множество слухов. Ее называли хвити – белой смертью или болотной колдуньей. Рассказывали, будто она понимает язык нежитей, умеет заговаривать берсерков и убивает одним взглядом. В йоль, когда разразилась страшная вьюга, Бьерн нашел ее на озере Ренд и на руках принес в Хейдмерк, в усадьбу Черного конунга, где назвал своей женщиной. В то время Черный справлял свадьбу с дочкой Сигурда Оленя. По просьбе Бьерна и в честь столь радостного события он простил колдунью, которая к тому времени натворила много бед на земле конунга. А спустя несколько дней Бьерн увез колдунью в Вестфольд, к брату Черного конунга – Олаву Гейрстадиру. С тех пор о ней ничего не слышали. Одни говорили, что она так и живет с Бьерном – то ли женой, то ли наложницей, а другие уверяли, что она вновь принялась бродить по северным землям, переводя через кромку жизни тех, кого кликнула в гости синекожая великанша.