Еще мгновение назад он был частью общей жизни роя своих собратьев и всем существом наслаждался жужжанием и сытостью после подкормки, а в следующую секунду кто-то дотронулся до него, и…схватил. Огромная рука схватила его и унесла из родного гнезда. Унесла от собратьев, вкусной еды, от родной стены. На жука резко дунуло холодным ветерком и на пару мгновений он увидел огромное пространство. Раньше он лишь изредка взлетал и кружился недалеко от роя, но сразу возвращался обратно, – открытый мир был страшен и полон опасностей.
Светляк бешено забил крылышками в бесплодной попытке вырваться из руки, но его лишь крепче сжали и он замер.
Однако в следующее мгновение его куда-то спрятали, в подвижную оболочку. Он не видел ничего и попытался засиять. Однако вокруг была какая-то…преграда. Он попытался ткнуться вбок, вверх, вниз, вверх – бесполезно. Ни прорваться, ни проскользнуть, ни протолкнуться через это не получалось.
Светлячок съежился и стал ждать. Стало страшно до ужаса, потому что с ним произошло что-то, чего не должно было происходить никогда. Нарушился привычный ход вещей. Привычный ход жизни. Повторяемый круг жизни, состоящий из запахов родного роя, еды, самок, коротких полетов и возвращения в родной рой. И этот цикл не должен был быть нарушен. Так было заложено природой этой пещеры.
Но светляка вырывали из круга жизни. Насильно.
Ему стало страшно, потому что существо, его схватившее, было громким. Звуки вокруг оглушали, хотелось вжаться поглубже во тьму и больше не слышать этого невыносимого грохота.
Ксорх, отец Саркха и Старший Охотник, а значит сильнейший в своем поколении, вместе с отрядом подчиненных ему Охотников возвращался в племя. Охота прошла удачно, но усталость давала о себе знать. Жутко хотелось отдохнуть, и его гнала вперед только мысль о ласках Айры, ради которых стоило поторопиться.
Позади плелись его вымотанные подчиненные – они-то ко всему прочему тащили туши убитых тварей. Последние дни выдались удачными на добычу.
Десяток минут пути – и они наконец вышли в пещеру. Справа сидели бездельники-стражи, а впереди расстилалась огромная, родная пещера.
– С удачной охотой, Ксорх, – один за другим буркнули стражи.
Он лишь махнул им рукой. Даже рот открывать было лень.
В ноздри сразу ударил гул и такой родной запах жизни большого племени: теплый, дымный и чуть-чуть вонючий. Однако, ощутить эту вонь можно было только после охоты в сырых и холодных тоннелях.