Луч высветил три фигуры. Молодые ребята, лет семнадцати, окружили меня. Прямо передо мной стоял высокий парень, под два метра ростом, худой, в кожаной куртке, как из девяностых. На его фоне два других смотрелись лилипутами. Я мысленно хихикнул.
– Угости сигареткой, приятель! – сказал Длинный.
Он стоял напротив меня, засунув кулаки в карманы джинсов. Чёрная кепка надвинута низко на лоб. Я направил луч на него. Красные глаза, проваленные глубоко в глазницы, маленький нос, толстые губы. Урод, одним словом.
– Так угостишь, друг? – улыбнулся он.
Я почувствовал удар в правый бок, будто утюгом. Как он так быстро смог вытащить руку и провести удар, я так и не понял. В глазах потемнело, я выронил телефон и тут же полетел на грязный гравий вслед за ним: меня сбили с ног. Я сгруппировался в позу эмбриона и закрыл лицо руками. Ботинки гопников без передышки втыкались в мои ноги, руки, спину, голову.
Вскоре удары прекратились, и меня начали быстро обыскивать. Сдёрнули с плеч рюкзак, вытащили кошелёк. Напоследок Длинный проверил карманы моих джинсов и выудил припрятанные деньги.
– Живём! – радостно воскликнул он, рассматривая три пятитысячные купюры.
Один из парней поднял мой телефон и стал его изучать.
– Пароль какой? – спросил он.
– Там отпечаток, – буркнул я.
Я медленно встал сначала на колени, затем поднялся на ноги.
– Давай открою, только не бейте, – сказал я и протянул руку.
Парень отдал мне телефон и тут же получил от меня привет – я зарядил прямой ногой. Гопники явно не ожидали такого развития событий – впрочем, как и я, – и замешкались. Мне этого мига как раз хватило, чтобы дать дёру. Я бежал и не оглядывался. Домчался до своего дома и только сейчас понял, что мой рюкзак с бесценными записями и двумя зарядками остался у подонков. В кармане куртки я нащупал ключи. Они и телефон – всё, что у меня сейчас было. На карточке оставались последние деньги, и теперь я был с нулём в кармане. Но самое плохое – в кошельке был проездной на месяц. Как я завтра поеду выполнять заказы?
Я вызвал лифт и поехал на девятый этаж. К моему удивлению, соседи уже были дома. Обычно они так рано не приходили. Я узнал, что они на месте, ещё не войдя в квартиру, – по запаху свинины, проникавшему сквозь закрытую дверь. Я захотел есть. И вспомнил, что соседи должны мне восемь яиц. Самое то на вечер.