Сначала ей пришлось отвечать на вопросы Крамера [22]. Первые вопросы звучали безобидно: «Скажите, где вы родились и выросли». – «В Инсбруке», – коротко ответила Хелена. «Вы замужем?» – «Да». – «Давно?» – «Восемь лет». Протоколист приписал: «Муж – Себастьян Шойбер»; можно предположить, что Хелена назвала это уважаемое в Инсбруке имя. Самому Себастьяну не разрешили присутствовать на суде и защищать жену, но его имя имело значение. По залу пробежал ропот, все вспомнили сплетни о супружеской неверности Хелены. Не выставлял ли ее Йорг Шписс своей любовницей? Зная, что это слабое место в репутации Хелены, Крамер вцепился в него. «Вы ведете праведную жизнь?» – спросил он и, получив утвердительный ответ, быстро задал резким голосом следующий вопрос: «Вы выходили замуж девицей?» Чиновники в зале затаили дыхание. Кто же задает уважаемым инсбрукским женам такие вопросы! Вопрос был призван устыдить подозреваемую и поймать ее в ловушку. Но он придал Хелене сил. Она отказалась отвечать. Потрясенную тишину нарушил голос епископского чиновника Кристиана Тернера, спросившего Крамера, зачем ему такие сведения.
Тернер знал от епископа, что некоторые обвинения сомнительны, и не нуждался в других основаниях для вмешательства. Хотя процесс проходил под покровительством епископа и эрцгерцога, их обоих мучили сомнения. Разумно ли позволять чужаку тревожить горожан и досаждать его торговцам? Уж не опасен ли этот чудак, инквизитор, прикрывающийся папским авторитетом? До сих пор власти эрцгерцогства, города и епископства сотрудничали со следствием, и у папы не было оснований сомневаться в их доброй воле. Но теперь Крамер доказывал, как низко лично он готов пасть, поэтому Тернер бросился в бой. По его словам, интимная жизнь выдающихся граждан Инсбрука «касалась только их и вряд ли относилась к делу». Протоколист записал, что Тернер «не намерен участвовать в таких делах ввиду их неуместности» и просит Крамера продолжать. Так как Тернер выступал от имени местной церкви, Крамер подчинился. Но когда он начал задавать следующий вопрос, Тернер снова вмешался. Почему, осведомился он, Крамер не предоставил письменных обвинений, которые суд мог бы изучить до слушаний? Может быть, заняться этим сейчас? Сбитый с толку Крамер согласился отложить заседание до 11 часов, записать за это время свои обвинения и вернуться с ними в зал суда. Хелену увели обратно в камеру.