Было слишком темно, чтобы понять, покраснел ли Эллиот от ее слов, но она заметила тень сожаления на обычно спокойном лице.
– Я читал твое досье, Джо. Я знаю об уликах, указывающих на то, что ты сделала в Париже в восемьсот двенадцатом году. Они…
– Убийственны.
– Вот именно. Я не хочу им верить.
– Ты о государственной измене? – фыркнула Джо и продолжила прежде, чем он успел ответить: – Ты поверишь мне на слово, Эллиот?
– Да.
Ее и обрадовало и удивило, как быстро он ответил.
– Серьезно? Поверишь, если я скажу, что не предавала?
– Поверю.
– Не могу сказать, что не продавала информацию людям в правительстве Франции.
Лицо Эллиота посуровело.
– Но могу тебя заверить, что это никак не повредило нашим солдатам.
В замешательстве Эллиот нахмурился, и Джо могла его понять. К сожалению, у нее не было возможности разрешить его сомнения.
– Почему ты именно сейчас об этом заговорил?
– Есть причины.
– Полагаю, главная причина в том, что ты собираешься передать своему начальству какую-то информацию, но опасаешься, что я тебе помешаю. Не доверяешь мне?
– Да, что-то вроде того.
Джо постаралась не обращать внимания на боль, которую причинили эти слова.
– Если ищешь посыльного, могу посоветовать кое-кого в Меце.
Эллиот приоткрыл рот и уставился на нее в полумраке, потом наконец кивнул:
– Спасибо, непременно воспользуюсь.
– Еще что-нибудь? – спросила Джо, поднимаясь на ноги.
– По правде говоря, да.
Никогда прежде Эллиоту не доводилось смотреть в глаза тому, кого он так мало понимал, как Джозефину Браун – или как там ее звали на самом деле, – самую загадочную личность из всех, что когда-нибудь знал.
Это должно было бы внушить ему серьезные подозрения в том, что она предала свою страну, но почему-то он ей верил, сколько бы доказательств обратного ни приводилось в ее досье. Конечно, всему причиной могло быть то, что он думал не головой, а кое-чем другим, потому что доверять Джо стал еще до того, как она дала ему слово, и даже до того, как спасла от пыток и неминуемой гибели.
Эллиот доверял ей и отчаянно нуждался в ее доверии.
– Я хочу знать, каков план.
– План? – повторила Джо.
Это был знакомый прием: притвориться озадаченной и повторить слова собеседника, чтобы заставить его сдаться и отступить или выдать информацию, которой не собирался делиться. Эллиот знал об этом: уже несколько раз видел, как Джо недооценивают и считают туповатой или слишком странной, чтобы понять.