Если его настоящее имя Хорват, почему он так долго притворялся? Стоит задуматься над словами «похоронены заживо» и «соляные шахты», как начинает маячить проблеск разгадки. Но опять же, когда вы спросили у него, кто в него стрелял, он ответил: «Хорват». Люди любят говорить о себе, но явно не в таких случаях. Следовательно, он имел в виду не себя, а кого-то другого по фамилии Хорват. Пока я над этим раздумывал, наш замечательный Миллс рассказывал о появлении человека по фамилии Флей в таверне. Миллс сказал, что Флей показался ему знакомым, хотя он никогда не видел его прежде, а также, что его речь была похожа на имитацию речи Гримо. Какой вывод напрашивается? Брат, брат, брат! Понимаете, Флей упомянул три гроба и только два брата. Все ведет к тому, что был и третий.
И пока я раздумывал над этим, в комнату вошла мадам Дюмон очевидно славянской внешности. Если бы мне удалось найти доказательства тому, что Гримо родом из Трансильвании, это сильно сузило бы нам круг поисков информации касательно его истории. Но выяснить это надо было осторожно. Вы обратили внимание на статуэтку буйвола на столе Гримо? О чем она вам говорит?
– Уж точно не о Трансильвании, – буркнул суперинтендант. – Скорее вызывает ассоциации с Диким Западом, Биллом Буффало, индейцами. Постойте! А не потому ли вы спросили у нее, бывал ли Гримо когда-нибудь в Соединенных Штатах?
Доктор Фелл виновато кивнул:
– Я подумал, что это вполне невинный вопрос, и она на него ответила. Конечно, он мог купить эту фигурку в американском сувенирном магазине, но… Гм, Хэдли… дело в том, что я был в Венгрии. Я ездил туда, когда был бодрее, моложе, только-только прочитав «Дракулу». Трансильвания была единственной европейской страной, в которой разводили буйволов. Их использовали как быков. Венгрия славилась разнообразием религиозных течений, тогда как вся Трансильвания исповедовала унитарианство. Я спросил у мадам Эрнестины, она подтвердила. А потом я сделал ход конем. Если бы Гримо просто был как-то связан с соляными шахтами, это не имело бы большого значения. Однако я упомянул единственную тюрьму в Трансильвании, где заключенные работают на соляных копях, Зибентюрмен, а это название переводится как «Семь башен», даже не произнеся слово «тюрьма». Это сразило ее почти наповал. Теперь, я думаю, вы понимаете смысл моего замечания про семь башен и несуществующую страну. И ради всего святого, мне сегодня кто-нибудь даст спички?