– Вам их уже дали, – ответил Хэдли, делая несколько шагов вперед и принимая сигару от теперь уже смягчившегося и сияющего доктора Фелла. – Да, пока что вcе более-менее сходится. Ваш выстрел вслепую в сторону тюрьмы все-таки попал. Но сама основа, на которой вы строите свою теорию, то есть предположение, будто эти три человека являются братьями, – это чистой воды спекуляция. Более того, мне кажется, это самое слабое звено во всем деле…
– Ах, ну допустим. И что тогда?
– А вот это ключевой момент. Предположим, Гримо не пытался нам сказать, что его застрелил человек по имени Хорват, а просто зачем-то говорил о себе. Тогда убийцей может быть кто угодно. Однако если ваша теория о трех братьях верна, тогда все просто. Мы возвращаемся к версии, в которой в него все-таки выстрелил Флей или другой брат. До Флея мы можем добраться в любой момент, но вот что касается третьего брата…
– Вы уверены, что узнаете его при встрече? – задумчиво спросил Фелл.
– В смысле?
– Я сейчас думал о Гримо. Он идеально говорил по-английски, идеально исполнял роль француза. Не сомневаюсь, что он действительно учился в Париже, эта мадам Дюмон тоже, скорее всего, шила костюмы для Оперы. Как бы то ни было, на протяжении почти тридцати лет он расхаживал по Блумсбери – суровый, но доброжелательный и безобидный, с этой его аккуратно подстриженной бородой и квадратным котелком. Безмятежно читал лекции, сдерживал свой импульсивный темперамент. Никто и не мог заподозрить в нем дьявола, хотя мне представляется, что это был довольно коварный и гениальный дьявол. Но ни один человек этого даже не подозревал. Он мог бы побриться, завести привычку носить твидовые костюмы и пить портвейн – а там и сойти за какого-нибудь британского сквайра. Да за кого угодно… И вот что с его третьим братом тогда? Он вызывает у меня наибольшее любопытство. Вдруг он где-то рядом, среди нас? Скрывается под той или иной личиной, и никто не знает, кто он на самом деле.
– Не исключено. Однако мы вообще ничего не знаем о его брате.
Доктор Фелл, все еще пытающийся зажечь свою сигару, вдруг поднял на него внимательный взгляд:
– Это-то и беспокоит меня, Хэдли. – Он хмыкнул и громко задул спичку. – У нас есть два гипотетических брата, которые взяли себе французские имена – Шарль и Пьер. И есть еще третий брат. Для удобства и ясности давайте назовем его Анри…