Его взгляд был непреклонным, жестким, холодным. Когда люди смотрели на меня, большинство пялились на наглазную повязку. Однако взгляд Атриуса проникал глубже, словно он схватил мою душу и повернул к себе, желая убедиться, что я поняла.
Мне это не понравилось. Он бросал мне вызов. Пусть меня считают глупой и мелочной, но вызовы я не любила. Еще один недостаток, на который мне часто указывала Зрящая мать.
Мы долго смотрели друг на друга, и в узком пространстве между нашими лицами бушевала битва характеров.
– Хорошо, – жеманным тоном произнесла я. – Ты меня не насилуешь, а я на тебя не нападаю.
Из его уст вырвалась злая усмешка.
– Арахессам присуще такое чувство юмора?
Он взял меня за руку. Я решила больше не сопротивляться. Прикосновение было легким и даже не сдавливало мне рукав. Мы подошли к выходу из шатра. Атриус откинул полог.
Едва мы выбрались наружу, лагерь затих, сделав нас центром всеобщего внимания. Нити сущностей, тянувшиеся к нам, я чувствовала столь же отчетливо, как и руку Атриуса. Вампирам было любопытно. Они были заинтригованы.
Ну да… голод. Голод ощущался безошибочно.
У меня зашевелились волосы на затылке. Как-никак меня окружали вампиры, которые пили кровь. По границам лагеря валялись оленьи туши, высосанные до последней капли. Но я знала, что превыше всего у вампиров ценилась человеческая кровь.
Атриус ни с кем не заговорил. Обратиться к нему тоже никто не решился.
Мы молча прошли по лагерю, а когда достигли границы, он наклонился и прошептал мне на ухо:
– Не вздумай покидать шатер без разрешения и сопровождения, моего или Эреккуса. Поняла?
Наверное, он чувствовал то же, что и я. Голодный интерес вампиров ко мне.
– Это чтобы меня не съели? Разве твоим солдатам недостает дисциплины? Получается, ты их плохо муштруешь.
Атриус недовольно скривил губы.
– У моих солдат безупречная дисциплина. Но на войне бывают… непредвиденные трудности. В пустыне никакая дисциплина не удержит тебя от стремления доползти до воды.
В его иносказании мне была отведена роль воды. Значило ли это, что Глею, населенную множеством людей, он уподоблял пустыне? Выходила какая-то бессмыслица.
Атриус увел меня далеко от лагеря. Мы шли по каменистой равнине, где трава была настолько высокой, что щекотала мне бедра. Под ногами – сплошные камни, зачастую острые.