«Ещё один «бостонский душитель», – мелькнула паническая мысль.
А руки, все ещё тискавшие ручки сумки, начали действовать сами по себе. Швырнула кладь, метя ему в физиономию, но промахнулась.
Мужик усмехнулся нехорошо, одними губами и поймал сумку своими ручищами.
Я попятилась, разинула рот, чтобы завизжать протяжно, в надежде привлечь внимание родных правоохранительных органов, но тут раздался треск. Пыльная портьера оказалась на голове моего потенциального обидчика.
Севка крутнулся юлой, заворачивая мужчину в кокон, а после толкнул его в угол.
– Что-то не нравится мне этот «хрен с горы», – буркнул он, цепляя меня за руку.
– Да уж, – подтвердила я и мимоходом ткнула острым носом туфельки поверженному врагу под ребра. – Глаза ему мои не понравились.
Мы мчались к черному выходу на всех парусах, понимая, что такая ненадежная преграда в виде пурпурного бархата не задержит мужика надолго. На улице я полностью доверилась чутью Ложкина. Мы шныряли по каким-то дворикам и проходным галереям пока не очутились под каштанами родного школьного двора.
Надо сказать, ученик мой успел переодеться и даже очиститься от грима, пока я геройствовала по закоулкам «Капитана Дрейка». На голове его была бейсболка со сломанным козырьком. Присев на скамейку, я достала из сумки, чудом сохранившейся у меня на плече во время всех манипуляций, сигареты и протянула Севке. Никогда ещё я не смолила с таким удовольствием. И вообще, радость существования переполняла меня. Я с любовью взглянула на свои ножки, обезображенные кое-где круглыми прорехами порвавшихся чулок.
– Стоящая вещь должна стоить дорого. Видишь, Ложкин, такой марш-бросок, а им – хоть бы хны!
– Хорошие туфельки, – согласился мальчишка.
Я еще немного покрутила лодыжками и сказала:
– Ладно, Всеволод, топай домой. Спокойной тебе ночи.
Он неловко потоптался, а потом шмыгнул в кусты. А я достала кошелек и вытряхнула все, что было себе в подол. Да… на такси не хватит.
– Ах, все равно – автобусы не ходють,
Метро закрыто, в таксе не содють…
С чувством выдала я и принялась искать варианты. Всего три – не густо. И все они мне не нравились.
Можно было ткнуться на поклон к бабе Вале… чтобы завтра весь подъезд обсуждал мои грязные коленки и чересчур сексапильное платье.
Можно было остаться «здесь под каш-та-на-ми», скоротать время на лавочке, как в пору незабвенной юности… и заявиться на работу чучелом из чучел.