От одного этого сочетания слов уже кружится голова.
Но Ричард не тянется ко мне с поцелуем.
Наоборот, он отклоняется назад и осматривает мой наряд. Я повторяю за ним, отодвигаясь, насколько это возможно в небольшом салоне автомобиля, чтобы он мог лучше разглядеть меня, и улыбаюсь ему.
Я проигрывала этот момент в воображении тысячи раз на протяжении нескольких недель, предвкушая увидеть на его лице обожание и вожделение. Поцелует ли он меня? Или затащит обратно наверх и накинется до того, как мы отправимся на вечеринку? Будет ли там думать о том, как бы побыстрее уйти, чтобы остаться со мной наедине?
Вместо этого я вижу странный взгляд, к которому точно не была готова, и нахмуренные брови.
Понятно, ему нужно получше рассмотреть меня. Он тянет руку наверх и включает свет в салоне. Его взгляд блуждает по моему телу, обжигая кожу.
Мне хорошо.
Я чувствую себя сексуальной.
Я… в замешательстве.
Ричард в белой рубашке на пуговицах и в брюках – это чуть менее строгая версия его обычной рабочей одежды.
– Что это на тебе?
– Эм… костюм? – Мой голос звучит неуверенно. Я показываю на приделанные уши и улыбаюсь. – Я кролик.
– Господи… Эбби.
Он проводит рукой по волосам. Никто, кроме меня, этого не знает, но они уже редеют. Раз в два месяца он ходит на специальные процедуры, но его отец и дедушка оба лысые. Не вижу смысла в его стараниях и считаю красивым, несмотря ни на что. Но я поддерживаю его, если это придает ему уверенности в своей внешности. Я даже поискала в интернете, и мы с Кэт поехали в Пенсильванию, чтобы купить ему комплекс витаминов и масел, которые, кажется, помогли.
Я тяну руку, чтобы поправить ему волосы, выбившиеся из идеальной прически, но он жестом останавливает меня на полпути.
Моя рука зависает в воздухе между нами, словно предзнаменование чего-то дурного.
У меня внутри все переворачивается.
Что-то не так.
– Черт подери, Эбби! – чуть слышно шепчет он, выдыхая, и качает головой.
Он смотрит на свои часы, а затем за окно.
Мороз пощипывает мою кожу, и это не потому, что на мне нет куртки, которая только испортила бы наряд.
– Ричард, дорогой…
– Черт. Я так больше не могу, – говорит он, обрывая меня на полуслове, и снова смотрит на меня.
Его взгляд совсем не добрый и любящий. Он… жесткий. И раздраженный.
– Что? – спрашиваю я чуть слышно.