Домик в горах - страница 39
– Извините, интервью закончено.
Я непонимающе заморгала. Что?!
– Но… оно ведь только началось… – заблеяла я.
– Я свяжусь с вами через Барбару, – отчеканила Афина.
Барбара и Оли схватили в охапку бумаги и оттолкнули свои футуристические кресла от стола.
На мгновение я застыла на месте, словно провинившийся ребенок. Что происходит? Я что-то не так сказала? Да нет. Точно нет. У них, видимо, случилось какое-то ЧП, раз эта блондинка решилась вызвать Афину.
Ничего не понимая, я вскочила на ноги и схватила сумку. Меня переполняло разочарование.
– Будем на связи, – заверила Барбара, пожимая мне руку. Оли подкрепил ее слова неубедительным кивком.
На том все и закончилось.
Просто невероятно! Какого черта мое интервью так грубо и бесцеремонно прервали?
Я глотнула ледяной воды в кафе недалеко от здания «Богини», и кубики льда звякнули о стенки стакана. Неужели с тех пор, как меня выставили за дверь, прошло уже полчаса? Голова все еще гудела и кружилась!
Несчастная секретарша, вызвавшая Афину, выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок – она едва на ногах держалась.
Я закинула голову назад и уставилась на лакированные балки из красного дерева и причудливые фонарики, подвешенные к потолку небольшой уютной забегаловки. После фиаско с собеседованием я чувствовала себя такой подавленной, что просто не могла сразу ехать домой.
Изучив потолок, я оперлась локтями на круглый деревянный столик и стала рассеянно пролистывать сообщения в телефоне. Может, потребовать перенести собеседование? Не сдаваться? А что, вполне разумная просьба.
Официантка поставила передо мной заказ и удалилась. За соседним столиком жужжали обедающие офисные работники.
Может, оно и к лучшему. Может, это знамение свыше.
По телу пробежала дрожь. Что, если мне вообще не суждено работать журналистом? Я печально откусила кусочек панини с расплавленным грюйером. Говорил же Майлз, что я не тяну на успешную журналистку, что я недостаточно амбициозна и настойчива. Я содрогнулась при одной мысли о том, как он стоит на расстоянии вытянутой руки и эдаким снисходительным тоном читает мне нотации. Он часто повторял, что я слишком покладистая.
Однажды, после того как мы расстались, я пересказала его слова маме.
«Ерунда, – возразила она, прижимая меня к себе. – Таких репортеров, как ты, еще поискать. Ты поступаешь по совести, небезразлична к людям, готова прийти на помощь. В тебе есть все то, чего недостает ему».